– Да вообще скотиной оказался. Безрогой причем и импотентной.

– Вот это да, – этот факт даже меня поразил, – он так-таки совсем импотент?

– На 100 %… даже на 110. И комбез твой заграничный порвал зачем-то. Возьми меня назад, Лёнечка, я тебе еще пригожусь, а?

Вот так новости… ну как я её назад возьму, если ко мне через час Света приедет?

– Давай так, дорогуша, ты пока в общаге поживи, недельку скажем, а потом я может отойду и мы продолжим эту увлекательную беседу с этого же места, а? Вот только плакать не надо, тебе это не идет.

– В смысле? – удивилась она.

– Страшненькой становишься, когда плачешь, – соврал я. Она тут же вытерла глаза, косметики у неё там не было, так что краснота только небольшая осталась.

– Хорошо, не буду.

– Ну так как – договорились насчет недельки?

– Угу, – ответила она, одергивая платье в облипочку, – договорились. Только знаешь что, дорогуша…

– Что? – спросил я, уже повернувшись было идти к парку.

– Пистолет этот в парк ты не носи, давай я тебе подскажу, куда его спрятать лучше…

И тут в воздухе повисла напряженная пауза.

– Откуда ты знаешь, что у меня в пакете и куда я направляюсь? – наконец разродился я такой дурацкой фразой.

– Ну я же всё-таки ведьма, помнишь наверно, что тогда было у парашютной вышки-то…

– Ааа, ну да, ну да, – быстро согласился я, – могла бы тогда уж предупредить о сегодняшнем обыске, если ведьма…

– А у тебя обыск был? – изумилась Катя, уж не знаю на самом деле или деланно.

– Угу, оружие искали, вот это например, – и я показал взглядом на пакет, – как оно в моей квартире возникло, ты тоже конечно не знаешь?

– А вот тут ты ошибаешься, Лёнечка, про это я как раз всё знаю…

– Ну пойдем тогда мороженое что ли съедим, – душераздирающе вздохнул я, – там заодно и про это дело расскажешь.

И мы пошли через трамвайные рельсы к павильончику, где я сегодня один раз уже ел это мороженое. Ну где один, там и два, Лёнечка, так что давай, шевели ногами. Заказал то же самое фисташковое, еще там какое-то смородиновое можно было выбрать, но я решил не рисковать и взял проверенное.

– Вкусно, – мечтательно сказала Катя после нескольких ложек, – так что ты там хотел узнать-то?

– А знаешь что, Катерина, – задумчиво произнес я в ответ, – я ведь знаю, кто мне этот пистолет в комнату подбросил.

– И кто же? – невозмутимо справилась она.

– Ты и подбросила, больше некому…

– И с чего такие выводы? – продолжила она с самым невинным видом.

– Ну вот сама посуди – ты его у меня видела в тот день, когда мы простыни резали… не отпирайся, я знаю, что видела, это раз, потом только ты могла проследить за мной, когда я этих бандитов мочил на пустыре и прятал пистолет, больше на всей нашей Земле никто об этом не знал, я язык за зубами держать умею, это два. Остается только сложить раз и два и сделать правильный вывод.

– Ну теоретически это кто угодно мог быть – увидел случайно тебя, как ты там стреляешь, а потом проследил дальше… или намеренно за тобой кто-то с самого утра следил.

– Не, это уж слишком сложно… знаешь такой принцип Оккама, не умножай лишних предположений – с тобой всё ясно и прозрачно, пистолет видела, со мной же на дело поехала, потом проследила, куда я его запрятал. Так что непонятным тут остается только одно – нахрен ты это сделала, подруга моя вознесенская? Если б я быстро не нашел, куда его спрятать, я бы сейчас в КПЗ парился с перспективой 3–5 лет усиленного режима, зачем тебе это надо было, а?