Ладно, хорошо всё то, что хорошо заканчивается… хотя именно окончание этого процесса у меня вызывало некоторые сомнения, ой ли конец это? А может середина или не дай бог начало?… заодно всплыл не до конца додуманный вопрос «кто виноват?», в смысле кому нах понадобилось подставлять меня этим пистолетом и как этот кто-то раскопал его из моего личного тайника? Ничего я пока не придумал на этот счет, плюнул и побежал на службу. Не совсем прямо, сначала к Оксане завернул, доложил ей о результатах… точнее о безрезультатах ментовских усилий, обещал подумать насчет её будущего, вот после этого и поскакал на службу… козлом двурогим поскакал…

Первое, что я увидел в своём бюро по автоматизации, это была счастливая до состояния «агу-не могу» Люси, настукивавшая на клавиатуре что-то замысловатое. И Игорёк рядом с ней сидел, азартно подсказывая, что там надо настукивать.

– Чем заняты? – хмуро спросил я.

– Заявление о приёме на работу пишу! – ответила Люся, – вот… (из матричного принтера выполз листочек с её заявлением) подпиши, великий государь! – отдала она его мне с поклоном.

Ну ладно, продолжил игру.

– Я не имею права подписывать такие исторические документы!

Люся протянула мне ручку:

– Хорош ломаться, Ваня… в смысле Лёня, подписывай и дело с концом.

Взял ручку, чо… вывел «И. о…».

– Вот только попробуй написать «царя»! – сказала раскрасневшаяся Люся.

– Ладно, не буду, – буркнул я и добавил «завбюро автоматизации» и расписался внизу. – теперь надо визу Блошкиной, а потом в кадры.

Люся послушно побежала по указанному адресу, а мы с Игорем продолжили наши бодания с нефтеперегонно-карточным проектом…

А к вечеру имело место продолжение обеденных приключений, довольно неожиданное продолжение, я бы сроду о таком не догадался, но, как говорится, человек предполагает, что за погода будет в мае, а сама погода об этом ничего не знает. Короче говоря, примерно в половине шестого, когда у нас начиналась самая запара с закрытием опердня, отсылкой очередной порции платежек в ЦБ и межбанковскими платежами… я еще не рассказывал, как в начале 90-х проводились эти операции? Гм, действительно нет, исправляюсь – девочка из соответствующего отдела (их там походу две штуки было, одна из них начальница, ио в смысле, вторая просто сотрудница) приходила к нам в бюро и отправляла платежку из нашего банка в иногородний, ну куда там клиент написал, по факсу, друзья мои, по обычному Панасонику, да. Орала в трубку «Дальстройкомбанк, бля? Примите платежку, сука! На полтора ярда нах!» И отправляла туда факсовую копию платежки на полтора ярда, это на тот момент составляло больше лимона зеленых. Деньги условный Далькомстройбанк из условного Хабаровска зачислял на счет клиента в этот же день, а потом в течение недели, а то и двух шёл взаимозачет нашего Машбанка с ними по хрен знает каким заковыристым РКЦ-ным и ЦБ-ным каналам, недоступным моему пониманию. А вы говорите «чеченские авизо»…

Так вот, когда девочка Лида из межбанка орала в Панасоник «Примите факс!», а Люся в энный раз неутомимо пыталась отослать в ЦБ нашу дневную порцию платежей, а Игорёк отлаживал постоянно зависающий блок бухучета расчетов по картам с нефтезаводом, раздался звонок на наш беспроводной телефон. Взял его я, потому что он ближе всего ко мне находился – прямо на моём (ну то есть на Вадиковом конечно, но временно моём) столе, и сказал в трубку: