Ну Блошкина со всеми моими тремя пунктами и согласилась сразу – пошел проводить в жизнь решения партии, чо…

С порога объявил результаты начальственного тет-а-тета, чем привел Люсю в состояние глубокого экстаза, она расцеловала меня в обе щеки и между поцелуями шепнула на ухо, что благодарность её не будет иметь границ, прямо сегодня к вечеру и не будет. Я ни да, ни нет не ответил насчет вечера и благодарности, а скомандовал ей заняться Ремартом, пора была отсылать проводки в Центробанк, и она, вся счастливая до слёз, занялась Ремартом. Игорька зарядил ей в помощь… ну не вот рядом сидеть, а подойти в трудную минуту, если чо, он всё понял и тоже кивнул. Ну а сам я, помолясь, принялся решать самую трудную на этот момент проблему с внебрачными связями гребаных нефтеперегонных банкоматов с нашим гребаным узлом…

Столовой у нас тут, сами понимаете, никакой не было, так что обеденные вопросы народ решал как умел каждый сам по себе. Я лично домой ходил, мне всего 15 минут до моей хрущобы медленным ходом… а быстрым так и в 10 минут укладывался. Я и пошел домой в начале второго, предварительно решив таки вопрос с гребаными оливеттевскими банкоматами (там хитрой заплатки на софт не хватало, установили и всё наладилось как бы по волшебству). Но до дома я так в этот день и не дошел, потому что прямо на моем пути на лавочке возле центрального входа в парк культуры и отдыха сидела соседка Оксана, культурно отдыхая и видимо меня дожидаясь, потому что сразу вскочила, когда я на горизонте появился.

– Привет, Лёнечка, – сказала она с необычно теплыми обертонами в голосе, – а я тут тебя жду-не дождусь никак.

– А чо меня тут-то ждать? – ответил я, не ожидая ничего хорошего от этой встречи в таком неожиданном месте, – домой бы и зашла вечером.

– Нет, домой не надо, – грустно сказала она, – там у тебя прослушка поди стоит, пойдем лучше по парку прогуляемся.

– Подожди-подожди, – притормозил её я и задал сразу два вопроса, – какая еще нах прослушка и откуда ты про неё знаешь? – но под руку её конечно взял и мы медленно направились ко входу в ПКО.

– Ну знаю наверно, – ответила она, прижимая мою руку к своей теплой груди, – а откуда, расскажу может со временем.

– Ладно, – не стал настаивать я, – давай перепрыгнем через этот пункт и сразу перейдем к содержательной части. Чо сказать-то хотела, подруга? И почему ты не на службе, рабочий же день в разгаре?

А мы тем временем продли по аллейке с фонтанами и фонтанчиками, которые последний раз работали еще при советской власти, и мимо детского городка направились к летнему кинотеатру, рядом с которым стоял уцелевший в рыночных бурях киоск с продажей развесного мороженого, и он даже работал. Я сильно удивился, последний раз я видел его открытым где-то в позднюю перестройку, года 3–4 назад.

– Угости меня мороженым, Лёнечка, а я тебе всё как на духу выложу, денег-то у тебя сейчас куры не клюют наверно, – лукаво улыбнулась она. В другой бы раз я только порадовался такому доброму расположению красивой женщины, но только не сейчас…

– Передохли все куры в пучинах периода первоначального накопления капитала, – буркнул я, – но немножко в клюве унести удалось. Садись и ни в чем себе не отказывай.