. Преподобный Максим указывает: «Избегающий всех мирских похотей поставляет себя и выше всякой мирской печали»[456]. Далее он советует желающим одолеть помыслы: «В отношении… печали – презирай… материальные вещи»[457]. В том же смысле преподобный Иоанн Лествичник заключает: «Если кто возненавидел мир, тот избежал печали. Если же кто имеет пристрастие к чему‑либо видимому, тот еще не избавился от нее; ибо как не опечалиться, лишившись любимой вещи?»[458] Евагрий также отмечает: «Избегающий мирских наслаждений есть неприступная твердыня для беса печали. Ибо печаль есть лишение наслаждения, настоящего или ожидаемого. Поэтому мы не сможем отразить этого врага, если имеем пристрастие к чему‑либо земному. Ведь он ставит [свои] западни и вызывает [в нас] печаль там, где видит нас наиболее склонными [к чему‑либо]»[459]. Поскольку в основе всякой страсти лежит плотское желание к чувственному наслаждению, очевидно, что лечение печали должно быть соотнесено с лечением других страстей. Евагрий поясняет, что «печаль бывает следствием неудачи в плотском пожелании, а пожелание сопрягается со всякой страстью….Кто победил страсти, тем не овладеет печаль.<…>Овладевший страстями овладел и печалью, а побежденный сластолюбием не избежит ее уз.<…>Кто любит мир, тот много будет печалиться. А кто небрежет о том, что в мире, тот всегда будет веселиться»[460].

Покорный плоти человек жаждет не только материальных благ, но также почестей и человеческой славы. При исследовании страсти печали нами была отмечена ее тесная связь со страстью тщеславия. Разочарование при искании почестей и славы от мира сего является частой причиной печали как для тех, кто уже обладают ими, но желают большего, так и для тех, кто стремится стать известными. В данном случае лечение печали предполагает презрение к этой славе и к этим светским почестям[461] или, лучше, – полное безразличие к ним, есть ли они или их нет. «В отношении… печали – презирай славу, нечестие…» – советует преподобный Максим[462].

б) Второй основной причиной печали является гнев, при этом печаль может быть либо его последствием, либо следствием понесенного оскорбления, выражаясь в таком случае часто в виде злопамятности.

Отцы Церкви подчеркивают, что причина печали находится не в тех, против которых мы разгневались или испытываем злопамятность, не тем более в тех, кто нас оскорбил, но только в нас самих. Прекращение всякого общения с этими людьми не будет, соответственно, правильным лечением. Преподобный Иоанн Кассиан по этому поводу пишет: «…Бог, лучше всех зная врачевство для Своего творения и что не в других, а в нас самих заключаются корни зла и причины оскорблений, заповедал не оставлять сообщества братии, не избегать тех, которых мы оскорбили или которые нас оскорбили…»[463]. Наоборот, общение с ближними в этом случае позволяет достигнуть более скорого выздоровления, чем уединение, потому что это общение является для человека испытанием, которое ставит его непосредственно перед трудностями, являющимися источником его печали, и позволяет ему таким образом легче и скорее исцелиться. В противном случае есть опасность, что эти трудности станут более или менее бессознательными, не прекращая при этом своего действия и удерживая человека в состоянии печали. Известно, что память об оскорблениях, досада, злопамятность и вообще все последствия гнева обычно не угасают самостоятельно, но, наоборот, глухо развиваются, усиливаются под воздействием воображения, распространяются как яд и постепенно отравляют всю душу. По этому поводу преподобный Иоанн Кассиан пишет, что печаль – одна из тех страстей, которые исцеляются «размышлением духовным, неусыпной заботой, также посещением братии и усердной молитвой. И когда, быв возбуждены, они чаще обнаруживаются и чаще обличаются, то скорее и исцеляются»