— А что у нас сегодня на ужин?

— Морковные котлеты.

— У–у–у… — состроив брови страдальческим домиком, завыл, как голодный волчонок, Петька.

— Ну, Петь! Ну ты что…Мы ж договаривались с тобой…Сам же понимать должен…

— Ой, да ничего! – и сам уже испугался своих эмоций Петька. — Это я так. Вась, ну ладно… Ну прости, я и забыл совсем, что я морковные котлеты страсть как люблю, вот обожаю просто…

 Петька вообще был понимающим ребенком. А еще – он был очень любящим внуком и братом. Потому что это надо очень уж любить попавших в сложную ситуацию сестру и бабушку, чтобы терпеливо изо дня в день есть на ужин морковные, капустные да свекольные котлеты, и это несмотря на свой совсем еще капризно–эгоистичный, требующий побольше вкусной еды для роста организма возраст - двенадцать лет от роду… Не могли они сейчас позволить себе никакой вкусной едые позволить себе сейчас никакой вкусной еды. Нельзя им было нарушить никак установленный сложившимися жизненными обстоятельствами хрупкий финансовый баланс под названием «массаж–деньги–массаж». Они его и не нарушали, и терпеливо проглатывали в себя все это овощное безобразие изо дня в день. Правда, изо всех сил старались делать это красиво, то есть Василиса торжественно сервировала стол к обеду изящной посудой, оставшейся от прежней их благополучной жизни, и накрывала его крахмальной белой скатертью, и ставила тарелки на подтарельники – все как полагается, все достойно, все как раньше… А на красивых тарелках, им казалось, и овощные котлеты очень даже приличной едой смотрятся. А может, они успокаивали себя так… них установленный для них сложившимися обстоятельствами

 Вечером, отужинав морковными своими котлетами, они дружненько собрались вокруг кухонного стола и, наморщив от усердия лбы, принялись за стихоплетство для Лилии Колокольчиковой – Петькиной одноклассницы, отличницы и, судя по его рассказам, самой распрекрасной девочки на всем белом свете. Будущие стихи, как предполагалось, должны были поразить Колокольчикову в самое ее девчачье сердце и заставить–таки обратить внимание на скромного своего одноклассника, Петю Барзинского, их обожаемого внука и брата.

— Мне кажется, мы должны плясать все–таки от имени. Вы вслушайтесь, какое красивое у девочки имя – Лилия… — мечтательно подняв к потолку глаза, предложила свою версию стихотворения Ольга Андреевна.

— Да ну… Это слишком просто – от имени. Лучше, я думаю, чего–нибудь подростково–стильное изобразить, в ритме рэпа, например, - не согласилась с ней Василиса. – Уж поражать, так поражать. Так ведь, Петька?

— Не–е–е… Она рэп не любит, наверное. – Замотал головой Петька, почесав карандашом висок. — Мне кажется, она такие стихи любит, знаешь, чисто женские…

— Это какие? – хором спросили Василиса с Ольгой Андреевной.

— Ну… Чтоб там сравнения всякие красивые были..

— Так я и говорю – надо от имени плясать! — снова воодушевилась Ольга Андреевна. – Вот и давайте будем ее имя с чем–нибудь красивым сравнивать. Например, вот так…

 Закатив глаза к потолку и немного помолчав, она проговорила тихо и торжественно: