Индейцы уже кончили совещаться и не сидели тесным кругом. Они разделились на группы по двое, расположившись вокруг центра – вигвама Бешеного Быка.

Рори посмотрел на них, на их ружья и покачал головой, сказав себе, что песенка его, похоже, спета. Он уже не раз смотрел смерти в лицо и всегда, как и сейчас, должен был выбирать одну из двух возможных точек зрения: логическую или оптимистическую. Рори Мичел по-прежнему оставался оптимистом.

С логической точки зрения, надежды на спасение не было, но он слепо продолжал надеяться, закрывая глаза на точный расчет.

В сумерках вдали виднелись столбы дыма, поднимающиеся из вигвамов индейской деревни. Оттуда дул ветер, и Рори слышал отдаленный шум голосов; негромкое ржание лошадей, резкие крики мулов. Казалось, эти звуки наполняли горы покоем фермерской жизни.

А здесь, совсем рядом, сидели люди, готовые убить!

К нему приблизился высокий мужчина. Это был шаман, ведущий своего светло-коричневого пони с длинной гривой, в хвост которого были вплетены разноцветные ленты. Седло, красиво отделанное серебром, порадовало бы сердце любого мексиканца.

Большой конь заговорил:

– Ну, брат, где твоя магия? Где твое мастерство? Ты можешь поднять человека со смертного одра, но сейчас ты ближе к смерти, чем мальчик тогда. У тебя есть только один способ спастись!

– Вернуть камень?

– Да!

– А что я за это получу, Большой Конь?

– Жизнь, – ответил бандит.

– Но я выиграл этот камень.

– Ты получишь жизнь, – повторил шаман. – Ты наверняка подменил мои кости фальшивыми.

– Эх, Большой Конь, – улыбнулся юноша, – неужели ты думаешь, я не заметил, что у твоих костей срезаны грани? Ты знаешь свои кости лучше, чем безобразное лицо жены.

– Что бы ты ни думал, – ухмыльнулся Большой Конь, – у тебя есть только один способ спасти жизнь. Ты должен отдать камень. Ну же! За этим я и подошел к тебе. Я готов забрать его, и тогда все будет хорошо.

– Подожди, Большой Конь, – сказал юноша, – я поставил жеребца и выиграл. Если я верну тебе камень, ты оплатишь мне стоимость коня? Мы можем попросить других вождей племени оценить его!

– Ты выиграл, но кости были фальшивыми, – повторил шаман. – Отдавай красный глаз и живи дальше! Разве камень дороже собственной жизни?

Самодовольное высокомерие, уверенность в своей правоте, звучавшие в голосе и в жестах шамана, взбесили Рори Мичела.

– Ладно, – сказал он, сдерживаясь, – видишь, я пришел без оружия. Это значит, что я хочу с тобой говорить.

– Вижу, – ответил шаман.

– Но это трудно. Утром у меня были револьверы, нож и другие вещи, – продолжил Рори, – но теперь их нет. Остался только вороной конь, но даже его держат твои люди!

– Вот видишь, – сказал шаман, – у тебя нет никакой возможности убежать. Даже если ты обманешь меня, схватишь какую-нибудь лошадь и умчишься прочь, то мой воин на твоем же собственном коне догонит тебя и схватит!

Он рассмеялся, обрадованный последней мыслью. А юноша, слушая этот грубый смех, заскрежетал зубами. В сгущающихся сумерках он заставил себя улыбнуться Большому Коню.

– Хороню, Большой Конь, – сказал он. – Полагаю, умный человек однажды платит за проигрыш и забывает о нем.