Возможно, тому показалось какое-то движение у одного из валунов, он собирался нанести удар, но в последний момент пожалел острый наконечник своего копья, который мог затупиться о твердый камень. К тому же товарищи высмеяли бы его за пугливость. Стояла непроглядная темень, и только неподвижность Рори спасла ему жизнь…

Он уже подбирался к краю лагеря, когда возникла новая угроза. Это был одинокий воин, завернувшийся в покрывало, он осторожно ступал в полной темноте. И неожиданно он наступил прямо на Рори и упал!

Апач повалился со странным, мягким, хлюпающим звуком, который Рори никогда не смог бы забыть. Но притом Рори сразу же заметил блеск ножа в руке индейца!

Выстрелить – значит ускорить собственную смерть. Поэтому Рори изо всех сил ударил индейца рукояткой револьвера и почувствовал, как хрустнули под нею кости лица… Голова апача откинулась назад, тело перевернулось и затихло.

Эта встреча могла закончиться для Рори и хуже. Сунув кольт в карман, он выхватил нож и склонился над апачем.

Рори прислушался к биению сердца, одновременно пытаясь уловить звук дыхания. Похоже, неожиданный удар в голову убил воина, и не придется теперь вонзать нож в бесчувственное тело. Это было бы уже совсем недостойным делом…

Труп останется лежать здесь до той поры, пока его не найдут. Ночью или утром. А сейчас его покрывало очень пригодится самому Рори.

Он стянул покрывало с индейца и обмотал вокруг себя. Теперь он был с ног до головы укутан, и его невозможно будет узнать. К тому же Рори знал, что, когда индейцы выходят из лагеря и бродят поодиночке, они редко беседуют друг с другом, словно давая понять, что их мысли очень далеко. И Рори встал во весь рост и медленно пошел в лагерь, в самое средоточие смертельных опасностей…

Теперь одно неверное движение, неосторожное восклицание способно выдать его – ведь у индейцев острый глаз, и смерть его будет более ужасна, чем способен себе вообразить белый человек.

Посматривая из-под своего покрывала, Рори установил, что лагерь индейцев находится в странном беспокойстве. Он видел, как мужчины осматривают и готовят оружие, у костров хлопочут женщины. Там же, несмотря на поздний час, носились босые мальчишки и испускали леденящие кровь крики.

Неожиданно на плечо Рори легла чья-то тяжелая рука, и, скосив глаза, он увидел силуэт младшего вождя, настоящего Геркулеса. Тот что-то проговорил на гортанном индейском языке и потыкал Рори в плечо пальцем, явно привлекая его внимание к чему-то, но Рори ничего не понял и пошел дальше, потому что ему больше ничего не оставалось делать.

Но вождь разозлился и пошел следом, ухватил его за плечо и снова заговорил – быстро, раздраженно. Казалось, еще минута – и он применит силу к этому молчаливому воину. И тут Рори прибег к трюку, который освоил еще в детстве. Он развернулся и ребром ладони, твердым, как железный прут, резко и сильно ударил по руке апача, прямо по напряженным сухожилиям в сгибе локтя. Вождь, с глухими проклятиями и стонами, отшатнулся, а потом, закричав, готов был уже броситься на Рори.

Но сдержал себя. Ведь правая рука у его висела как плеть. А с одной левой индеец не посмел бы напасть на соплеменника, который был, наверно, способен парализовать и вторую его руку таким же диким ударом.