– Выходит из кафе, видишь? Это он, Гренгер. Ишь, морду прячет… От женщины не спрячешься.

Она покосилась с подозрением, я в самом деле начал говорить чуть раньше, чем Гренгер вышел из кафе, но лишь пробормотала:

– Если он был там, можно было взять на месте. Подойти сзади и надеть наручники.

– Не думаю, – ответил я, – что здесь так уж любят полицию. Могут заступиться. К тому же он был не в этом кафе, а в соседнем, пошел через черный ход. Так, на всякий случай. Отсекая хвост. Или даже хвосты.

Гренгер словно бы невзначай посмотрев по сторонам, открыл дверцу припаркованной машины, неспешно сел и тут же, даже не пристегиваясь, вывернул руль на проезжую часть и прибавил скорость.

Эсфирь, выждав чуть, медленно пустила автомобиль следом, позволив вклиниться между нами вместительному «Форду» и роскошному седану прошлого года выпуска.

Я сказал с отвращением:

– И здесь пробки!

– Что-что?

– Заторы, – пояснил я. – Вереницы автомобилей, как сладко объясняет мой навигатор. Думал, здесь все еще, как в старое доброе время, на ишачках, а тут прямо центр Москвы! Ни пройти ни проехать просвещенному европейцу. Блин, как же эта цивилизация достала!

Она взглянула с иронией.

– А мне казалось, ты обеими руками за нее.

– И ногами тоже, – отрезал я. – Меня достала именно бестолковая цивилизация, а не вообще…

– Думаешь, со временем станет лучше?

– Сделаем лучше, – пообещал я.

Наверное, у меня получилось очень твердо, она покосилась с удивлением, но смолчала, наблюдая за движением, умело продвигаясь вперед, едва намечалась хоть малейшая щель.

«Форд» с семейством удалось обогнать, но впереди нагло вклинился открытый лимузин, за рулем – толстый араб в арафатке, но рулит виртуозно и азартно, влезая в такие щели, что вроде бы и палец не просунуть, поцарапать свое сверкающее чудо не страшится, богатый, гад…

Некоторое время мы двигались, не догоняя, но и умудрившись не отстать, затем в какой-то момент, что застал меня врасплох, этот гребаный спортсмен внезапно выскочил, хлопнув дверцей, я едва успел перехватить быстрый взгляд в нашу сторону, ринулся между автомобилями вперед по улице.

Эсфирь крикнула зло:

– Сволочь!.. Как он заметил?

Мы покинули автомобиль синхронно, она метнулась за ним следом, а я пробрался между машинами к тротуару, а там между пешеходами побежал, стараясь не терять убегающего из виду, на ходу подключаясь ко всем камерам вдоль улицы, но, к сожалению, те только на входе в три самых крупных магазина.

С проезжей части улицы визг тормозов, крики, Эсфирь наконец-то выскочила на тротуар и гонится за ним, как пантера за быстроногим оленем.

Он на бегу умело делает все, чтобы затруднить погоню: толкает прохожих, сбивает с ног, чтобы она наткнулась, когда они начнут подниматься с четверенек, или потеряет темп, обегая их по дуге, однако Эсфирь мчится быстро и свирепо.

Ощутив, что расстояние сокращается, он резко повернулся и дважды выстрелил. Вскрикнул раненый прохожий и, отшатнувшись к стене, сполз по ней на тротуар, а Гренгер продолжил бег с удвоенной энергией.

Она наконец крикнула вдогонку: