Наибольшую сложность в процессе перевода книги составили ее ключевые понятия: government, public, pattern, popular.

Термин government — типичный случай языковой полисемии — переводится в зависимости от контекста как «правительство», «правление» и «управление».

Сложный характер термина public отмечает в уже упомянутой мной работе Н. Луман. «Складывается впечатление, — пишет он, — что в понятие public всегда был встроен элемент непредсказуемости»[39].

Перевод понятия public осложняется исторически сложившимися идиоматемами русского языка. Эти идиоматемы зачастую препятствуют последовательному соблюдению концептуальных связей. Например, в русском переводе лексическая связь между понятиями public policy и public opinion утрачивается, потому что исторически сложилось так, что первое передается как «государственная политика», а второе — как «общественное мнение».

Особую проблему составила также неизбежная модернизация текста. Решения относительно модернизации принимались ситуативно. В некоторых случаях я сознательно приняла решение в пользу модернизации. В 1922 году, по-видимому, еще отсутствовал термин «респондент», поскольку Липпман использует описательное выражение «those who replied». Однако я ввожу термин «респондент» в свою интерпретацию текста, ввиду его абсолютного соответствия смыслу оригинала.

В других случаях, скажем в случае с термином «pattern», я ее избегаю, так как введение общепринятого паттерн стало бы, по-видимому, стилевым и, возможно, смысловым диссонансом.

Не исключено, что именно эти и многие другие переводческие проблемы были одним из обстоятельств, помешавших введению сочинений Липпмана в отечественный научный и общественный оборот. В фундаментальной монографии о Липпмане, написанной В.О. Печатновым по материалам архивов Липпмана в Йельском университете, нет ни одной ссылки на отечественные публикации, хотя интерес среди отечественных исследователей к творчеству Липпмана существует[40]. Обычно его имя упоминается в контексте исследований стереотипов[41], так как считается, что именно он ввел понятие стереотипа в социальную теорию[42].

Не считая перепечатки статьи Липпмана в газете «Известия» во время Карибского кризиса[43], данная книга, видимо, — первый перевод Уолтера Липпмана на русский язык[44]. Вероятно, этот проект, инициированный Фондом «Общественное мнение», найдет свое продолжение.

Помимо краткого описания исторического и научного контекстов написания книги «Общественное мнение» и взглядов его автора данное Предисловие преследует еще одну цель: поблагодарить тех людей, которые помогали мне в работе.

Итак, в заключение я с удовольствием отдаю долг тем, кто разделил со мной тяготы двух лет моей жизни с текстом переведенной мной книги.

Профессор Г.С. Батыгин вдохновил меня на работу над этой книгой. Без него этот проект был бы невозможен. Л.А. Козлова курировала административную работу по проекту и поддерживала во мне веру, что текст будет, в конце концов, переведен и понят читателями, вопреки известному тезису о неопределенности перевода. И. Борхардт оказала мне неоценимую помощь в работе над справочным аппаратом к книге и в переводе отдельных мест текста. Профессор В. Карпович, С. Линдеманн-Комарова, А. Константинов, Л. Льютон и профессор Э. Штёльтинг помогли мне при расшифровке фрагментов, которые требовали знания истории, американской политической культуры и теории либерализма. Все эти люди не пожалели своих сил, чтобы помочь мне донести до русского читателя идеи автора и особенности его стиля. И они, конечно, не отвечают за неточности перевода и библиографического оформления текста.