Юркан рулил на древнем «Жигулёнке» по Пулковскому шоссе, и настроение у него было самое скверное. Машина дышала на ладан, рука, покорёженная в Афганистане, всё чаще ныла не только по ночам, но и средь бела дня, вот как теперь. Наверное, оттого, что у Юркана болела душа.

Чердачный промысел иссяк, в горячий цех, к мартену, что-то не тянуло, да и кто ж его туда теперь возьмёт. Вот и приходилось «бомбить» на замшелой тачке, доставшейся в наследство ещё от отца-инвалида. И каждый день думать о том, как бы, поэтически выражаясь, «не пропасть поодиночке». А то ведь запросто… Родители в земле, и, если хорошенько подумать, кому ты, кроме них, на этом свете нужен? Брачеваться Юркан не сподобился, ну а друзья, те, которые боевые, – опять-таки словами поэта, «одних уж нет, а те далече». Серый упокоился на Южном кладбище, а Натаха… Натаха того. Тоже далече. В смысле, от мира сего.

Собственно, к ней-то сейчас Юркан и направлялся, к единственной живой душе, которая была ему в этой грёбаной жизни не совсем безразлична.

Двигался он при этом со скоростью шестьдесят километров в час. Пусть нарушают те, у кого на это есть деньги. Да и куда спешить? Тише едешь, дальше будешь… Особенно на раздолбанной «копейке» образца 1974 года… Мимо, обгоняя Юркана, проносились шикарные джипы, «БМВ», «Мерседесы», каждый из которых стоил небось раза в два поболее его двухкомнатной «хрущобы».

Впрочем, по мере приближения к Средней Рогатке лихачество постепенно прекратилось. Все, невзирая на марки и стати, поехали в едином темпе, не нарушая скоростного режима. Знали, что на площади почти наверняка притаился гаишник с радаром. И с бездонным карманом для «штрафов без квитанции». Так что все порулили, как один, не высовываясь.

По левую руку от Юркана пристроился джип, огромный, черный, похожий на дредноут. «Чем же это, блин, надо заниматься, чтоб такого купить? – невольно призадумался бывший „чердачник“. – Вернее, что воровать?..»

Так или иначе, Юркан въехал на площадь ноздря в ноздрю с породисто урчащим броненосцем на колесах. Въехал не снижая скорости и особо не беспокоясь – дорога широкая и притом главная. Ещё бы. Правительственная, как-никак, трасса…

…Всё произошло, как обычно в таких случаях бывает, неожиданно и мгновенно. Мздоимца-гаишника на площади не обнаружилось. Зато, по закону стервозности, обнаружился урод в шестисотом «Мерседесе», вылетевший откуда-то со стороны Варшавской. Вихрем, наплевав на всех встречных-поперечных и на пересечение с главной дорогой, он рванул прямым ходом на Московское шоссе… «Расступись, грязь, говно плывёт!» В общем, и Юркану, и водителю джипа пришлось отчаянно тормозить. Джипу что? У него куча всяких антипробуксовочных и антиблокировочных приспособ, у него там и гидроусилитель, и компьютер, и чёрт в стуле. Он ни на йоту не ушёл в сторону, оставшись строго на прежнем курсе. А вот бедную «копейку» неудержимо понесло в сторону. Причём именно в ту, в которую, ох, не надо бы. Жалобно лязгнув, она притёрлась к громаде джипа, и оба остановились.

По большому счёту ничего такого уж страшного не произошло. Ну там, чуточку соскоблили хром с сияющей подножки. Но это по большому. А вот если «развести по понятиям»…