- Что с ним случилось? - Не понял он. - Как это? Он же секунду назад был жив…
Сержант Кошкин, муштровавший их в учебном лагере, резкими командами построил взвод и раздал всем боеприпасы. Падавшие время от времени тяжёлые снаряды заставляли отряд пару раз прерывать движение и укрываться в канавах.
- Ложись!
Множество ракет, как взбесившиеся кометы, взмывали в ночное небо, отчего холмистая возвышенность впереди походила на призрачный мираж.
- Немец огня не жалеет. – Отметил Глухов, шагавший рядом с Петром. - Пуляет в белый свет, как в копеечку…
Внезапно из мутной темноты появилась чья-то сутулая длинная фигура с каской, закинутой за плечи, и с немецким автоматом, свободно болтавшимся на груди. Человек резко остановился и, подняв автомат спросил:
- Кто такие?
- Пополнение.
- Ничего не скажешь, вовремя, – пробурчал солдат, назвавшийся младшим сержантом Степаненко. - Валите за мной.
- А какое у вас положение сейчас?
Пока они как слепые пробирались к окопам, он рассказал Кошкину о тяжёлом бое, который окончился совсем недавно. Степаненко осторожно провёл взвод по овражку между невысоких холмов и скомандовал:
- Стой! – Он кивнул в сторону невнятно выделявшихся на тёмном фоне походных палаток. - Вот наш штаб.
В нужный момент из них появился молоденький лейтенант и, представившись командиром роты Ивлевым начал хриплым голосом отдавать распоряжения:
- Кто умеет обращаться с «Максимом»? У нас пулемётчика вчера убило…
- Я могу, в «гражданскую» стрелял!
- Фамилия.
- Глухов.
- Отдай свой карабин сержанту! – приказал он. - Он покажет где пулемётное гнездо… Твой сосед по строю будет вторым номером расчёта…
- Слушаюсь!
Через несколько минут Семён с Петром спрыгнули в мелкий окоп, и почти сразу началось представление. Вместе со шквальным огнём артиллерии выплеснулось жадное пламя, которое, казалось, охватило всё вокруг.
- Понеслось!
Начали рваться тяжёлые снаряды, потом вступили пушки меньшего калибра. Затем послышался вой сокрушительных миномётных снарядов всех калибров, которые кромсали землю. Даже она с её бесчисленными ранами, казалось, пребывала в яростной агонии.
- Это конец, – одна мысль шарахалась в голове Петра. - Здесь выжить невозможно…
Два несчастных человеческих существа забились в крошечное укрытие, зажав ладонями уши, открыв широко рот, чтобы уберечь барабанные перепонки от взрывов, в ожидании, когда один из этих тысяч снарядов уничтожит их.
- Господи! – молился праведный комсомолец Шелехов. - Не дай мне умереть… Я такой молодой!
Прошла целая вечность, прежде чем шквальный огонь прекратился так же неожиданно, как и начался. В ушах Петра заломило от внезапной тишины. Когда он поднял голову над краем окопа, то увидел серый туман из едкого пороха и дыма, медленно поднимавшийся в воздух над всей местностью и застилавший собой луну и звёзды.
- Как думаешь, мы остались единственными в живых? – спросил оглохший Глухов. - Вряд ли кто выжил после такой бомбёжки…
- Не знаю. – Честно признался Шелехов, вытряхивая песок из ушей. - Кругом земля набилась, даже на зубах хрустит…