Взять хотя бы чистку орудий. После занятий мы драили учебные пушки до седьмого пота. Считали, от нас требуют слишком много. Преподаватель, бывший командир батареи, рассказывал случай, который врезался в память. Выходили из окружения, оружие было в грязи. В одной деревне попросили у хозяйки подсолнечного масла. Почистили, смазали пистолеты, винтовки, пулемет. Ну и что получилось? Подсолнечное масло загустело, затворы кое-как двигались. Пришлось в лесу костер разводить, горячей водой масло смывать. Это не совсем к пушкам относилось, зато доходчиво объясняло, что любое оружие надо содержать, как положено.
Большое внимание уделялось борьбе с бронетанковой техникой. Мы подробно изучали характеристику немецких танков, самоходок, их слабые места. В теории выходило, что 76-миллиметровые орудия ЗИС-3 были вполне способны побеждать «Тигры», «Пантеры», «Фердинанды», не говоря о других машинах. В то же время возникали вопросы. ЗИС-3, знаменитая пушка конструктора Грабина, на дальности пятьсот метров пробивала семьдесят миллиметров брони, а лобовая броня «Тигров» составляла 100–110 миллиметров. Как с ними эффективно бороться? Преподаватели, ссылаясь на опыт войны, объясняли, что толстая броня решает не все. У любого танка имеются уязвимые места: бортовая часть, гусеницы, колеса. На Курской дуге целые поля горелых немецких танков остались.
Как происходило на самом деле, я не знал. Однако училище заканчивал с твердой уверенностью, что наша артиллерия самая сильная. Да и начавшийся сорок четвертый год принес новые победы: снятие блокады Ленинграда, разгром немецких войск в Корсунь-Шевченсковской операции, полное освобождение Киевской, Днепропетровской, Житомирской областей. Скажи тогда, что из тридцати пяти курсантов нашего взвода половина погибнет, не дожив до победы, мы бы не поверили.
В середине февраля сорок четвертого года я попал на 2-й Украинский фронт, которым командовал генерал армии Конев И.С, в 1389-й стрелковый полк, накануне Уманско-Ботошинской операции. Она не слишком известна, но войск в ней было задействовано много и крови пролилось достаточно.
Меня назначили на должность командира огневого взвода батареи полковых пушек, или, как их чаще называли, «полковушки». В училище мы неплохо изучили эту систему. В качестве пособий использовались пушки образца 1927 года. В полк поступили прямо с конвейера, зеленые, как ящерицы, орудия нового образца. Легкие, весом 600 килограммов, с более сильной оптикой. Скажу сразу, что эти короткоствольные пушки огневой поддержки пехоты не вызвали у меня восторга. Само название говорило об их применении в рядах атакующих.
Должности в армии не выбирают. Тем более двое выпускников нашего взвода (фамилии в памяти не остались) попали в батарею «сорокапяток», предназначенных для борьбы с танками. Тех вообще называли: «Прощай, Родина!» Встретили меня хорошо. Командир батареи, капитан Аникеев Петр Емельянович, опытный артиллерист, воевавший с сорок второго года, познакомил со взводом, немного рассказал о людях. Сразу отмел слухи, ходившие среди курсантов, что личный состав батарей «полковушек» долго не живет.