Самым опасным был участок при выезде из низины. Предстояло ехать метров сто по открытой поляне, которая была на виду у немцев. Здесь я понял, какую роль играет на войне случайность. На подъеме непроизвольно сбавил газ, и полуторка замедлила ход. Снаряд среднего калибра взорвался метрах в пятнадцати впереди. Если бы я шел с обычной скоростью, наверняка угодил бы под разрыв. Задержка в несколько секунд спасла и меня и раненых. Я вдавил педаль до пола, перегруженная машина, взревев, миновала поляну и влетела в лес. Дорога была отвратительная. В болотистых местах выстлана бревнами. Поперечный настил вытряхивал внутренности, а в кузове отчаянно кричали и матерились раненые.

— Добить нас хочешь?

— Да он руль в руках не держал!

После пережитого у меня не выдержали нервы. Остановился и, встав на подножку, закричал по-петушиному срывающимся голосом:

— Не орите! Не видите, дорога какая! А машину вести меня учить не надо.

Вмешался санитар и предложил тем, кому невмоготу, шагать пешком. Мне посоветовал:

— Потише езжай.

Но и скорость в десять километров мало что меняла. Бензин был некачественный, разбавленный лигроином, тряска продолжалась, а вскоре закипела вода в радиаторе. Теперь из кузова кричали, чтобы я ехал быстрее. Старший лейтенант, раненный в шею и плечо, сидевший со мной в кабине, устало проговорил:

— Не обращай внимания. Езжай, как можешь.

Но мне пришлось дожидаться, пока остынет мотор, потом буксовать в грязи, а на последнем участке двигаться по бревнам, уложенным вдоль. Здесь приходилось быть особенно внимательным. Соскользнешь, сам уже не выберешься. Довез я наконец раненых до санбата. Один, пока ехали, умер. В санбате скопилось огромное количество раненых. Человек пятьсот, а может, тысяча. Некоторые лежали в палатках, часть — прямо на траве, под деревьями. Стоны, выкрики, ругань.

Затем я поехал на склады и загрузился под завязку ящиками с боеприпасами. Хотелось есть. Повар, добрый дядька, набухал полный котелок перловки с кусками жесткого темного мяса. Может, с кониной, но мне было все равно. Я смолотил весь котелок за пять минут. Повар только головой покачал и подсыпал добавки. Возвращаться уже было веселее.

Противотанковые пушки я возил еще недели две. Часто мотался за боеприпасами, отвозил раненых. Многое в шоферской жизни было для меня в новинку. Застрял тяжело груженный ЗИС-5. Собралось штук двадцать грузовиков. Подогнали тягач и спихнули машину на обочину. Она сразу по кузов затонула. Так и осталась в болоте, только ящики со снарядами перегрузили. Но это уже позже. Бомбили нас крепко. Видел, как на глазах взорвалась полуторка с боеприпасами. Шарахнуло с такой силой, что машину, следовавшую за ней, перевернуло, а от полуторки кусок металлической рамы остался.

Первое время часто забывал вверх поглядывать, больше на дорогу смотрел. Однажды нос к носу с «Мессершмиттом» встретились. Он шел на высоте метров двести, я даже выскочить не успел. Впереди двигалась автоцистерна на базе ЗИС-5. «Мессер» ударил по ней из пушек и пулеметов. Я ожидал, что цистерна рванет, но она лишь загорелась. Огонь все усиливался, я попятился назад. Водитель с автоцистерны сообщил, что сопровождающий убит. Посоветовал: