И еще я увидел.

Передо мой стояли твари. Две. Две длинные хоботастые твари. Смотрели. Поблескивая своими плоскими нарисованными глазами. Побулькивая. Распуская по сторонам пар из своих дыхал. Осьминоги.

— Что это? — глупо спросил я.

Но осьминоги на меня даже не поглядели, у них были свои дела. Проклятые твари, уроды, ублюдки. Я был как все, заморожен и уложен в штабеля, я лежал между каким-то диким и мороженым лосем, лежал, как бревно, как полено, как не человек совсем, потом меня достали, воткнули в вену трубку, и я ожил.

Зачем? Зачем меня разморозили эти твари? Что им от меня понадобилось?

Что?

Я попробовал подняться еще раз. И еще раз не получилось.

Как холодно…

Лед.

Лед…

Ледник.

Ледник!!!

Горло перехватило.

Не рабы!!!

Как я мог не понять! Им не нужны рабы! Какие рабы получатся из оленей и леопардов?!

Болван! Болван! Я ничего не видел! Ничего не понимал!

Им совсем не нужны рабы! Им нужна жратва!!!

Жратва!

Запасы!

Мы запасы! Мы все запасы! Тут! Тонны! Тонны замороженного живого мяса!

Олени, медведи, белки, кабаны, лоси, дикие. Мы.

Мы.

Кажется, я кричал. Твари опять повернулись в мою сторону. После чего ближняя шагнула ко мне, схватила меня за ногу и поволокла.

Я не сопротивлялся. Сил у меня не было, я чувствовал, что умер и воскрес снова. Наверное, так оно и было. Я сдох и возродился к жизни, я миновал асфальтовый стакан, меня тащили за ногу.

Меня проволокли через весь этот страшный склад, лязгнул железный люк, и я ослеп. Светло, так светло, что я ничего не видел.

Потом меня схватили за горло и подняли в воздух. Легко, примерно так легко я поднимал в воздух нового Волка. Как щенка. Я не брыкался, бесполезно было брыкаться. Можно постараться и укусить тварь за ногу, но я помнил, что стало с тем ягуаром. Я умный.

Если они меня разморозили, значит, им от меня что-то нужно. Может, они хотят со мной поговорить? Хотя они и твари, и людоеды, и уроды, но они вполне разумны — у них есть машины… А я единственный человек, если и говорить, то только со мной, я тут хозяин. И я им скажу, чтобы они убирались с моей земли. Я у них потребую отпустить всех. Всех, без исключения! И диких, и зверей, даже этих поганых зайцев, если они есть.

Рядом с моим лицом кто-то фыркнул, меня снова швырнули вниз и снова поволокли. Глаза мои привыкли, и я уже мог немного видеть. Потолок. Потолок высокий, на нем лампы, больше ничего.

Я закрыл глаза. Опять что-то лязгнуло, меня снова швырнули, я прокатился по полу и стукнулся обо что-то твердое и острое, кажется, даже о железное.

Почти сразу сел.

Комната железная. Узкая, но потолки высокие. Стол. Ну, что-то похожее на стол — железный куб не очень правильной формы. Тоже высокий. Тут все высокое. Двери высокие — это чтобы твари проходили. Окон нет. Что им надо?

И вдруг я подумал: а что, если они решили сожрать меня прямо сейчас? Здесь. Я не шерстистый, аккуратный, выгляжу, наверное, аппетитно. Молоденький опять же…

Будут жрать живьем. Твари. Ублюдки. Сволочи.

Хромой, Хромой, где ты…

Я оглядел комнату. Ничего. Ничего, что можно использовать в качестве оружия. Все. Конец.