– Ботинки на дно тянут, да и кобура с пистолетом.
– Ну мы же обговорили это. Перед прорывом скидываем в танке обувь и оружие. У меня пистолет в кармане был, я его выбросил, когда в воду прыгал. Так что я налегке плыву.
– Забыл, – признался тот. – Переволновался. Когда же наши-то будут?
– У поворота реки должны быть, рано им ещё. О, слышите, наша артиллерия работает. Пока мы ждали, те позиции подготовили и орудия развернули на максимальной дальности, корректировщик уже на квадраты все окрестности у реки разбил, спасибо точным трофейным немецким картам, и сейчас точно работает по ним. С тем скоплением техники, что там собралась, промахов не будет. Да и вы подсветили, ночью работать можно.
– А как далеко орудия могут стрелять? Я, откровенно сказать, не интересовался. Упустил этот момент, – с перерывами, тяжело дыша, спросил напарник.
– Ну вы даёте, товарищ комиссар. На шесть с половиной километров они бьют. Но тут, думаю, пять, да и из укрытия, скорее всего из оврага по настильной траектории, иначе бы мы их голоса чётче слышали, а тут едва слышно рокочут. О, слышите, загрохотало? Это снаряды так рвутся, скорее всего, случайный снаряд в машину с боеприпасом попал. Весёленькая у немцев ночка… Кажется, поворот, давайте ближе к берегу загребать, а то, честно скажу, я коченеть уже начал.
Дальше послышался окрик, и запросили пароль:
– Девять.
Назначенное мной число было семнадцать.
– Восемь, – ответил я, и, нащупав дно, мы с комиссаром выбрались на берег, где попали в руки трёх бойцов разведвзвода. Бойцов, специально отправленных мной же встретить нас.
Дальше нас раздели, стянув мокрые тряпки, после чего растёрли спиртом, и пока мы пили горячий чай из моего термоса, нам вернули форму. Мне, правда, руку сначала перевязали, там хоть и царапина была, но отчётливый пулевой след был виден. Так что мы надели тёплое исподнее, форму, я комбез и кожанку со шлемофоном, последними сапоги натянули. У комиссара шинель и будёновка, вот вроде и всё. Мы допили чай с мёдом и, собравшись, последовали за бойцами к нашему лагерю. Те делились впечатлением, поначалу корректировщикам помогали телефонную линию прокидывать, маскировать её и видели, что мы стоим и ожидаем своей очереди в немецкой колонне, а потому уже тут ждали. Слышали, как грохотало, но что именно, узнали только от нас. Я особо и не скрывал, описывая наши приключения, так что дорога прошла незаметно. Не знаю, какими тропками нас вели бойцы, но если тут немцы и были, посты или секреты, то мы их обошли и вышли к ночному лагерю. Комбат не спал, был в курсе всего, корректировщики в режиме реального времени описывали всё, что видели. Правда, сказали, что мы, скорее всего, погибли, мы с другой стороны в воду прыгали, не видели они этого. Так что тот нас обнял, расцеловал и похвалил. Мост повреждён, сильно, так ещё наши пушки, что находились в километре от лагеря, под прикрытым одного взвода бойцов открыли огонь, и четыре орудия выпустили по боекомплекту по другому берегу, после чего орудия на передки прицепили к машинам и укатили. Они уже тут были, пока мы шли от берега, в лагерь прибыли. Я же, получив обратно свои документы и вещи, направился на поиски взвода, где он расположился, мне было известно. За время моего отсутствия подразделением командовал Потапов. Встретили меня восторженно, что не могло не радовать.