– Служу трудовому народу! – гаркнул я в ответ и тут же уточнил: – Мне одному присвоили, товарищ капитан?
– Нет, пятерым взводным. Командиров мало, вот и пошли на это, а ты у нас по всем статьям подходишь. Сейчас иди в канцелярию, сдашь свою красноармейскую книжицу. Там уже командирское удостоверение готово. Закончишь, и напиши план учёбы на взвод на ближайшие дни. Жду на согласование.
– Есть, – козырнул я и, покинув кабинет, прошёл в канцелярию.
– Рота подъём! Боевая тревога! – прозвучало в казарме однажды утром.
Как и двое других взводных нашей роты, я стал спешно одеваться. Вещи и так готовы, мы со дня на день ожидали приказа выдвинуться к фронту, откуда шли тревожные вести. Похоже, немцы всё же пробили бреши и начали окружать Киевскую группировку войск. С момента, как мне присвоили звание младшего лейтенанта, прошла неделя. Форму батальону действительно выдали, но не через два дня, как обещали, а через четыре, хоть на боевое подразделение стали похожи. Комиссар порадовал, пообщался с милицией, и те выдали со своих складов конфиската взятое с бандитов оружие. У меня теперь по штату во взводе: у командиров танков и мехводов револьверы, у заряжающих – карабины. Карабины не от милиции, новенькие, ложа даже не ошкуренные и лаком не покрыты, стволы с заусенцами. Но боевое оружие. Бойцы сами карабины до ума доводили.
А так казармы я не покидал, дважды дежурным по штабу был и активно проводил учёбу для своего взвода. В два раза больше, чем у других учёбы, ротный даже укорял меня, мол, загонял своих. Лучше сейчас я, чем потом немцы до кровавых соплей. А так машины как стояли, так и стоят, потому как проводить учёбу мехводов так и не разрешили, и те плохо знали машины, Алексей своё место знал от и до, но машина пока ему не знакома. Я оделся, комбез поверх формы, застегнув ремень и портупею, потом кожанку, шлемофон сверху, очки на нём, вторые я отдал Алексею, потому как очки выдали только для командиров. Подведя часы, завёл их и, прихватив скатку шинели и два сидора, рванул за взводными наружу. Там передал свои вещи Сергею, тот уберёт их в боевое отделение танка, а сам, с толпой выскочив из казармы на плац, построил взвод и встал первым. Чуть позже и Сергей присоединился. Все танки уже были готовы, заправлены, боекомплекты полные, хоть сейчас выступать, и похоже, мы дождались.
Выстроилось командование батальона и представитель наркомата в звании подполковника. Как я и думал, никакой существенной информации получить не удалось, нам говорили, какие мы молодцы, как нужно бить немцев, как партия и народ надеются на нас и как коммунисты поведут за собой бойцов. В общем, политинформация. Комиссар потом после подполковника взял слово и то же самое, только другими словами. А вот куда нас направляют, ни словечка. Ну и комбат сказал. Чуть больше, целая фраза вышла, но если сократить, то выходит гагаринское – «Поехали». Так что роты и батареи разбежались и направились по своим машинам. Хотя тут стоит немного пояснить. Да, нам из Горького прислали тридцать грузовиков, из которых шесть были ГАЗ-ААА, всё для перевозки личного состава, грузов, ну и для артиллеристов. Десять машин артиллеристам и ушли, остальные натужно ревели, загруженные полностью снарядами, патронами и припасами. За двумя грузовиками ехали полевые кухни. С ними тоже проблемы были, и нашли их на тех же складах, что и пушки. Штук тридцать, правда большую часть чинить надо, но наш комбат сразу наложил лапу на четыре кухни. А так как в дивизии их тоже не было, разгорелась борьба за каждую. В общем, нам досталось только две кухни, но полностью исправных, остальные по двум дивизиям тонким слоем размазали. Там на других складах тоже инвентаризацию начали приводить, и много что нашли. Кухни вроде тоже. Поэтому машины, ревя двигателями, катили за нашей ротой, а стрелковые роты топали пешком к железнодорожной станции, сверкая штыками. Комбат не хотел остаться без снарядов с голым задом и брал по максимуму, а бойцы тут и прогуляться могут.