– Ирритано! – пришлось крикнуть ему прямо в ухо. – Прости, но я ничего не понял. Что ты не можешь поделать, а все по закону? Ты можешь объяснить толком? По порядку и подробно?

– Хорошо.

Травник сделал солидный глоток из бокала, помедлил, допил до дна, снял с подноса проходящего мимо лакея еще один бокал, отпил не глядя и, наконец собравшись с духом, начал рассказ:

– После твоего отъезда по городу прошел слух, что ты… прости… лоперский целитель. Тебе якобы надоела тамошняя неразбериха и ты тайно перешел в Элморию. Ерунда, конечно, но многие поверили.

– Да с чего они решили… – искренне возмутился я.

– С того! – прервал меня Ирритано. – Ты знаешь, что у дедушки Рудериана сын родился? Это тот старичок, что в палате безнадежных с сердцем лежал. Нашел молодку, охмурил и сделал ей ребенка. А?! В его-то годы! А егерь? Друзья заставили его поехать в Заллир к лекарю провериться. Тот ничего определенного не сказал, но долго смеялся: мол, ни один студент, будь он хоть трижды из столицы, не способен справится с паучьей болезнью, да еще на последней стадии. Потом поперхнулся и начал мямлить, дескать, диагноз был неправильный, а может быть то, а может быть сё… А пустая больница? А тот факт, что все лечившиеся у тебя даже не чихнули ни разу за два года и как один отличаются отменным здоровьем? А ведь некоторые из них, до лечения у тебя, как минимум раз, а то и два за сезон проходили обязательный курс терапии. Теперь они в этом совершенно не нуждаются. Это я про обоснованность слухов, чтобы ты действительно не подумал, будто я не сдержал слова и…

– Успокойся, Ирритано, я тебе верю. Тем не менее – ну лечились, ну хорошо себя чувствуют… Но это же было два года назад. Много воды утекло с тех пор.

– Тут вот еще какая вещь… – Травник опять засмущался, как красна девица перед брачной ночью. – Неделю назад кто-то увидел тебя в кортеже герцогини и выяснил, что она едет в Бардинос. В общем… В общем… он всем рассказал, и тут началось.

– Да что началось? – Я прикидывался тупым бараном, но смутное подозрение постепенно стало проясняться и перерастать в уверенность.

– Я их предупреждал, чтобы не питали пустых надежд. Ты ведь отдыхать едешь. Тебе не до этого будет. И вообще совесть надо иметь!

Я тяжело вздохнул и мысленно смирился с происходящим. Все-таки Бардинос с некоторых пор стал мне небезразличен. Может быть, зря сняли секретность? Правы были мои учителя и наставники: «Безногие затопчут, упрашивая помочь». Не физически, так морально.

– Много там?

– Понимаешь, в общем-то… ну… у нас был наплыв родственников наших граждан, пожелавших навестить своих. Имеет же право парализованный дядюшка приехать напоследок к племяннику и сказать последнее «прости»? А тут вдруг ему становится плохо… Но в коридор мы положили только пятерых. Остальным твердо отказали.

– Я понимаю. В общем. В целом. И вообще… В коридор, потому что в палатах мест нет?

Ирритано скорбно кивнул.

– Х-ху! Ладно. Завтра посмотрим, что можно сделать.

– Филлиниан… Не обижайся. Ну так сложилось… и вообще…

– Да ладно, Ирритано. Я было слегка заскучал в дороге, а тут живое дело. И практика мне нужна.