Ну а ночью, лежа в нашей постели, я размышлял над будущей тактикой и стратегией. За китайцем придется ехать сейчас и завершить с ним дело — вызов на поединок чреват не тем, что рано или поздно наша с ним разборка состоится, а тем, что она может попасть ну очень уж не вовремя. А вот что делать с домом, к которому я уже привык, и который стал считать родным? Нет, по поводу паранормальных вещей я не опасался, лично провел все ритуалы, которые знал, предварительно выставив за дверь охрану. С этой точки зрения дом безопасен и более чем. Но вот моральный осадочек остался. Хотя я и особо не рефлексировал, но все равно, что-то царапало. Да и Лизок, когда вернется, чувствую будет не в восторге от того, что эта тварь осквернила наше жилище и убила здесь шестерых. Я бы на ее месте поменял бы место жительства. Этот желтомордый плюнул мне в лицо, и за это я его убью, в самом что ни на есть полном смысле этого слова. Ладно, прокатимся в Новый Шанхай, памятный мне по этой олимпиаде народов мира, в котором у меня хватило приключений. Ну а после — решим. Все-таки дело, на которое я подписался, сейчас легло на не особо-то и хрупкие женские плечи — уж в жене-то я уверен на все двести.

Проснулся я, как и полагается, от звонка мобильника — что-то в последнее время это стало дурной традицией. Звонил Старший.

— Заедешь ко мне? Есть разговор!

— Хорошо, — позевывая, простонал я от удовольствия, довольно потягиваясь после сна.

Старший только хмыкнул, и повесил трубку. Опять тайны…

Но сюрпризы только начинались. После того, как я в кабинете отца, прихлебывая горячий кофе из чашки, изложил ему результаты, раздался стук в дверь, и вошла Мадлен, собственной персоной.

— Собственно поэтому я тебя и вызывал, — отец встал из-за стола. — Госпожа подполковник выразила соизволение с тобой побеседовать, зная о том, что у вас произошло дома.

— Весь внимание, — я снял ногу с ноги, американская привычка сидеть в позе «четверки» никуда не делась.

— Я думаю, вы будете беседовать не у меня в кабинете, — недовольно нахмурился папА.

— Намек понял, — я встал из кресла. — Пойдемте, госпожа подполковник.

— Разрешите идти? — Мадлен обратилась к папА.

— Да, — папА не по-уставному сделал нам ручкой.

Мы прошли через приемную, по коридору, затем Мадлен нажала ручку одного из кабинетов.

— Ваня, — она обратилась к следователю, сидящему за столом.

— Понял, понял, исчезаю! — молодой следователь снял со спинки стула пиджак, и поспешно покинул кабинет.

— Так у тебя здесь и приткнуться негде? — спросил я Мадлен, уже удобно устраивающуюся за чужим столом.

— Откуда? — пожала плечами она. — Я же в академии. Вот заедешь в гости, угощу чаем, или кофе.

— Если пропуск выпишешь. Я все-таки штатский.

— А зря, — спокойно заметила она. — Мог бы сделать такую карьеру…

— Ну не начинай! — картинно заныл я. — Мне уже об этом все уши прожужжали. Ходить в столовую строем под «Солдатушки — бравы ребятушки»? А потом что? Зарабатывать заслуженный геморрой, потому что невыездной и в стоп-листах всех иностранных разведок? Да и в вашей академии клубок змей один. Спалюсь на раз, я же не испытываю почтения ни перед кем. Тем более «золотого мальчика» с большим папой всегда будут считать именно таким, невзирая на все заслуги.