– Родился, вырос и был призван. – Он сложил блокнот-доску и сунул его в карман – Да, сэр. Ангел третьего поколения. Небеса – лучшая планета во всем чертовом ИСООН. – Он выговорил слово по буквам – И-С-О-О-Н, а не так, как говорили мы, одним словом «ИСООН». – Ну ладно, лейтенант, я побежал. Еще два монитора у меня сегодня остались. – Он спиной вперед выскочил в коридор. – Если вам что-то понадобится, на столике есть кнопка вызова.

Ангел третьего поколения. Его прадед прилетел с Земли, когда я еще был совсем юнцом лет под сто. Сколько же новых планет успели колонизировать? А ноги-руки теперь, как перчатки – потерял одну, вырастил другую?

Хорошо все-таки теперь будет – осядем прочно и будем жить нормальной жизнью – год за год.

Парень не шутил насчет боли. И не только новая нога была причиной – чтобы нарастить живую ткань на каркас, врачи понизили сопротивляемость моего организма. Сразу в нескольких местах появились раковые опухоли. Рак пришлось лечить отдельно, тоже болезненным способом.

Я привык к виду нарастающей плоти, но, когда пришла Мэригей, это был шок – ей разрешили ходить еще до того, как выросла кожа на новой руке. Живая анатомическая модель. Я, конечно, быстро привык, и она приходила ко мне на несколько часов каждый день – поиграть во что-нибудь, поболтать или просто почитать. Ее рука медленно росла внутри пластиковой оболочки.

Кожа у меня на ноге появилась за неделю до отключения машины и выпуска ноги на волю. Выглядела нога ужасно – мертвенно-белая, безволосая и совсем не гнулась. Но работать работала. Меня перевели в ортопедическую – «создание новых двигательных навыков», а на самом деле – медленная пытка. Вас привязывают к машине, машина начинает сгибать старую и новую ноги одновременно. Новая сопротивляется.

Мэригей находилась в соседней секции. Ей приходилось даже труднее – по вечерам она выглядела совсем измученной, когда мы вместе выходили на крышу подышать воздухом.

Шли дни за днями, и упражнения постепенно перестали быть такими мучительными. Мы начали каждый погожий день купаться по часу – пляж охранялся силовым барьером. Я еще хромал, но в воде чувствовал себя уже совсем здоровым.

С силовым барьером, охранявшим водное пространство пляжа, было связано местное развлечение – единственное для наших притупившихся на войне чувств.

Каждый раз, когда садится корабль, поле выключают на долю секунды, иначе корабль отрикошетирует. Каждый раз внутрь проникает какое-нибудь морское существо. А в океане хищники гораздо проворнее сухопутных.

Хозяином местных вод было уродливое существо, местные жители называли его – оригинальная выдумка – акулой. На самом деле оно могло скушать пару земных акул только на завтрак. На этот раз внутрь прорвалась особь средних размеров. Уже несколько суток эта акула бродила вдоль границы поля, привлекаемая сгустками протеина по ту его сторону. К счастью, за две минуты до выключения поля дается сирена, и все успевают выбраться на берег. И на этот раз акула с бесплодной яростью едва не выскочила на сушу – в воде уже никого не было.