— А новенький где, как у него дела, отчитывался уже? — вдруг спросил Алексей, одновременно потемнев лицом, и глаза у него неприлично забегали.

— Нет, пока никто не звонил, — ответила Зинка, отметив, что её зам спросил только про Феликса, не вспомнив даже про то, что новеньких двое. Зинке эти странности переставали нравиться и всё больше вызывали раздражение, как больной зуб, который ещё не болит, но никак не даёт забыть про себя, постоянно и монотонно пульсируя во рту.

— В данный момент нам не нужны официанты, — повторила равнодушно девушка администратор ресторана и отвернулась от назойливой девчонки.

— Может, вам нужны певицы, — вспомнив про своего репетитора по вокалу, спросила Стася.

Она так долго просила отца о свободе, так мечтала, чтоб он отпустил её, а оказывается, что она ни на что не способна. Сейчас на самом деле Стася не пыталась помочь странной группе дилетантов, сейчас она доказывала отцу, что способна выжить и без него и его стерильного мира. С утра Станислава повела себя малодушно, сказался перелёт и некомфортная дорога, но это была временная слабость. Вовремя Зина поставила её на место, Стася не только не обижалась на неё, но ещё и была ей безмерно благодарна. Провидение распорядилось так, что сейчас у Станиславы Роговой есть шанс доказать и отцу, а самое главное, себе, что она взрослая девушка, способная ответить за себя и самостоятельно распорядиться своей жизнью.

— Нет, — вновь равнодушно ответила девушка администратор, рассматривая свой маникюр, — и певцы нам тоже не нужны, — и, усмехаясь, добавила: — Если, конечно, вы не поёте по-китайски.

— Ну, может быть, на кухню помощник нужен, — решила испытать последнюю возможность Станислава, — мне очень работа нужна.

Девушка оторвалась от столь интересного занятия и взглянула на Стасю с жалостью.

— Ну иди на кухню спроси, может и возьмут, — проявила благородство блондинка и снова уставилась на свои ногти.

Шеф-повар, вопреки стереотипам об их обязательной тучности, был стройный мужчина лет пятидесяти. Он выслушал жалостную историю о бедной студентке, которой очень нужна работа, чтоб прокормить себя, и взял её на кухню чистить овощи. С трудом переборов брезгливость, Стася, стиснув зубы, стала выполнять поручения шефа.

Ресторан зажил своей жизнью, забегали официантки с подносами, на кухне всё завертелось и зашипело. На новенькую помощницу по кухне никто не обращал внимания, никто кроме шефа, который подходил периодически, смотрел на результат её работы, на порезанные в кровь руки и вздыхал, громко и выразительно. Причём вздохи с каждым разом становились более тяжёлые и расстроенные. После двух часов работы и разбухших от мозолей пальцев, Стася сняла кольцо, которое никогда не снимала, это было украшение мамы. Носила она его, как ни странно, не по поручению отца, она его носила в качестве талисмана. Ещё в детстве найдя его в шкатулке с украшениями, маленькая Стася залюбовалась. Это была птица, которая подняла крылья вверх, и казалось, что ещё секунда, и она упорхнёт в небо. Глядя на украшение, Стася представляла маму, молодую и красивую. В детстве она часто спрашивала отца: может быть, мама жива? Тот, не щадя молодую и неокрепшую душу, отвечал: нет, Стаська, чудес не бывает.