Вскоре дождь закончился, между расходящихся туч появился огненный диск солнца, многочисленные луже на асфальте почти ощутимо запарили, стало жарко. Пришлось снять плащ и перекинуть через руку. Всю дорогу он мучился сомнениями, что же могло случиться. Так и не решив ничего, продолжил путь. Около дома градоначальника было пустынно. Из будки напротив ворот вышли двое с автоматами Калашникова за плечами и заступили дорогу. Один в серой полицейской форме, второй в афганке и с надписью 'Национальная гвардия' на правой стороне груди.

  - Сержант Авдеев, - представился гвардеец, а полицейский молча встал напротив - Вы к кому?

  - К невесте, она живет в доме Соловьева. А что случилось что не пропускают сюда?

  - Покушение на Соловьева было, слышали? Как Вас представить?

  - Александр Петелин.

  - Минутку, - произнес старший патруля, отходя в сторону и доставая кирпич радиостанции. По мере разговора лицо его каменело. Сбросив автомат с плеча, он кивнул напарнику, тот последовал его примеру, взяв оружие наизготовку.

  - Вам запрещен пропуск к дому Соловьева. Уходите!

  Кулаки старшего лейтенанта изо всех сил сжались. Кобура с ПМ - ом буквально жгла бедро. Если бы все происходило несколькими месяцами раньше, то, наверное, Петелин вспылил, попытался качать права. Но прошедшие испытания сильно изменили его внутренне. Яростно катнув желваками, он несколько мгновений пристально и угрожающе всматривался в лица заметно напрягшихся охранников, несколько секунд длился поединок взглядов. Кривая, волчья ухмылка промелькнула по его губам, он перевел взгляд на забор мэрского дома. Несколько камер на столбах повернулись в его сторону. Несомненно, охрана в доме уже в курсе событий. Круто развернувшись, Александр направился прочь...

  За прошедшие с момента переноса три с лишним месяца, жизнь горожан в материально плане продолжала меняться и, в основном в лучшую сторону. Вновь построенное пригородное тепличное хозяйство и дачные участки горожан дали первые фрукты и овощи. Торговля моментально оживилась, на базаре и в магазинах вовсю торговали свежим урожаем. На прилавках появилась даже знаменитая местная вишня, а умельцы ухитрились вырастить на приусадебных участках для стола горожан виноград и неплохие арбузы. Сельские жители привычно готовились к уборке свеклы, а полукустарный заводик, принадлежавший артели с многозначительным названием 'Сластена' - к ее переработке, что позволяло надеяться на будущее изобилие сахара. А осенью по прогнозам ожидался неплохой урожай картошки и пшеницы. Это давало возможность хотя-бы частично отменить надоевшую карточную систему.

  Кустари - одиночки, мелкие и довольно крупные частные предприятия, множество артелей, возникли буквально из ниоткуда. Оказалось, что в критической ситуации избалованный современный горожанин способен из ничего изготавливать вполне приличную и востребованную покупателями продукцию. Промтоварные отделы магазинов наполнились разнообразными товарами: начиная от всевозможной одежды, от нижнего белья до шуб, до мебели и посуды со строительными материалами. Соскучившись по разнообразию на прилавках горожане, с удовольствием раскупали товары. В ход шли все доступные ресурсы. От добываемых городом металлов, соли, глины, песка и вторичных ресурсов, до привозных кожи и мехов, шелковых тканей из Китая, хлопчатобумажных из Средней Азии, льняных из России и многое другое. Из пластиковых бутылок после переработки изготовляли канализационные трубы и множество других востребованных товаров, из макулатуры освоили производство пусть пока сероватой, но достаточно качественной для печати книг и городской газеты, бумаги. Леса, растущие за пределами города, давали не только бревна и доски, но и продукты низкотемпературного пиролиза ацетон, скипидар смолу и качественный древесный уголь.