Интересный приказчик. Фрол славился медвежьей силой, а этот его мигом успокоил, подумала с отстраненным видом наблюдавшая за происходившим кабатчица. Надо будет донести о нем начальнику, лейтенанту из безопасности...
Родился ветерок, пока еще больше похожий на легчайшее дуновение, два дня назад где-то в скребущих скалистыми вершинами небо заснеженных горах Тянь-Шаня, на юго-востоке Казахстана. Вначале он был очень слаб, даже если бы над планетой продолжала кружиться гирлянда метеоспутников, его вряд ли бы заметили и тем более учли такую безделицу в прогнозах. В 1689 году от Рождества Христова, весь штат метеорологической службы на Земле исчерпывался пятью гражданскими специалистами и одним военным. О том, что происходило за пределами контролируемой попаданцами территории, они могли лишь догадываться и их работа во многом походила на шаманские таинства. Не удивительно, что метеорологи прошляпили рождение ветра. Словно в отместку за такое пренебрежение, спустившись с горного хребта, ветер усилился. На другой день, пронесшись над югом Казахстана и, набрав ярости и мощи, ветер приготовился к штурму севера евразийской степи и Южного Урала. Не зная о нем, второго июля, как обычно, мотодельтопланы пришельцев вылетели на разведку...
Сергей летел на высоте километра над землей, вдоль многократно пройденного и, известного до последнего холмика, маршрута. Отсюда открывался вид на десятки километров вокруг. Солнце ощутимо припекало, но кожаную куртку и шлем не снимешь, мигом просквозит. Позади, внушая надежду на удачный исход полета, мерно и успокаивающе гудел четырехтактный ураловский двигатель аппарата. Ветер безжалостно трепал одежду, безуспешно пытаясь добраться до тела, насвистывал в уши вечную заунывную мелодию. Сергей поднял глаза от проплывающей внизу картины. Вверху купол неба, густого, насыщенно - синего цвета какой бывает в этих местах только в разгар лета. Внизу неторопливо проплывало бескрайнее море выгоревшей, пожелтевшей степи с катящимися по его глади незнамо куда огромными шарами перекати-поля. Лишь по берегам рек и озерков, степь заканчивалась, там гнездились сосновые и березовые рощицы. Изредка, рука пилота легкими движениями рукоятки управления компенсировала слабый ветерок, сносивший мотодельтопдан вправо.
Управление сверхлегким аппаратом не мешали Сергею наслаждаться полетом, очень похожим на парение птиц. С губ летчика не сходила довольная улыбка. Летать, тем более так, чувствуя встречный ветер всем телом, он мечтал с сопливого отрочества. Сколько себя помнил, Сергей постоянно впутывался в авантюрные истории, но всякий раз с блеском из них выбирался. К шестнадцати годам он отчаянно заболел небом и твердо решил - пойду в летное училище. Раньше, до Переноса, он летал на вертолете, ездил в отпуск в горы, чтобы за считанные секунды и минуты стремительно промчаться вниз по крутому лыжному спуску. Так, чтобы дух замирал, а сердце падало в пятки! Он страстно обожал все экстремальное, вырабатываемые организмом эндорфины, были ему жизненно необходимы. А на мотодельтоплане он их получал еще больше, чем, когда служил на тяжелом транспортном МИ-26. После Переноса оказалось, что вертолеты максимум через два года встанут на вечный прикол. Не раздумывая ни секунды, он написал рапорт о переводе на мотодельтопланы, конечно, намереваясь со временем перейти на гидросамолет.