Липец - июль по древнерусскому календарю.
Когда до поселения пришельцев оставалось верст десять, из-за мыса, словно чертик из коробки, выскочил чудесный, без парусов и весел, самобеглый кораблик с ратными людьми и шустро направился наперерез каравану. С палубы его закричали, дескать, останавливайтесь! Пахомов облегченно выдохнул и торопливо обмахнул себя крестом, доплыли! Упорствовать не стал и приказал поднять весла, караван остановился, потихоньку дрейфуя вниз по течению. Подплывшие поближе ратные, поинтересовавшись, кто такие и по какой надобностью приплыли и, получив ответ, мы гости торговые посланные именитыми купцами Строгановыми, по приглашению воеводы Соловьева прибыли на торг. Стрельцы бегло осмотрели и пересчитали привезенные грузы, записали в книгу и пропустили караван к крепости. А товар корабли привезли изрядный. Хлеб, мед, соболиные, лисьи и волчьи и другие шкуры, льняные и конопляные ткани, смолу, поташ, деготь и канифоль и немереное количество соли.
Корабль уткнулся о бревна пирса, приказчик первым выскочил на берег. Сняв шапку, угодливо поклонился встречавшим стрельцам, залебезил, на что хозяева ответили надменным кивком. Ратные люди вначале осмотрели, сверяясь с записями, людей, груз, оружие: сабли с мушкетами и две взятые в поход пушки, наконец назвали мыто.
Мыто- таможенная пошлина.
От названной суммы Пахомов густо побагровел. Он спорил, божился, рвал себя за грудь и целовал крест, убеждая что никак нельзя столько, что это сущее разорение, но стрельцы стояли на своем и лишь посматривали на приказчика с непонятной усмешкой. Мужики около телег равнодушно смотрели на разыгрываемый Пахомовым спектакль, видать уверены, никуда не денется, тряхнет мошной. Наконец приказчик утих, смирился и уплатил столько, сколько требовали. С извозчиками Пахомов сговорился о плате быстро и недорого. Мужики оказались русскими, прибившимися к пришельцам и построившими избы тут-же, вокруг торгового поселения. Загрузив нанятые телеги, Пахомов уселся на первую. Распорядился недовольным голосом мужику, держащему вожжи. Место тому не хватило и, он стоял сбоку, на земле:
- Поехали.
Вскоре колонна въезжала мимо стоящих у ворот, вооруженных скорострельными мушкетами ратных людей в городок. Сопроводив хмурым взглядами проезжающие возы, они остались на месте. Небольшая, мощенная битым красным камнем площадь, огорожена однообразными, высокими и узкими, в два жилья, бревенчатыми избами, покрытыми по-господски - черепицей. Наверху под самыми крышами, диво - дивное светятся огнями узнаваемые, но слегка непривычных очертаний, буквицы. 'Трактир' - поднатужившись, прочитал название Пахомов и покачал головой. Поди ты! Пришельцы неизвестно откуда, а пишут по - нашему! Что больше всего поразило Пахомова, это чистота, как будто мусор: золу, падаль, битые горшки, сношенное тряпье - не выкидывался на улицу, лишь с краю площади дымятся свежие катышки лошадиного навоза. Из-за угла к ним резво подскочил худой как щепка мужик, деревянной лопатой сгреб добро в ведро и был таков. Мощеная красным камнем широкая дорога шла к центру, виднелись узнаваемых очертаний деревянные навесы и доносился гул торжища и стук топоров.