— Ты еще не знаешь, Сирра, какое я получила печальное известие, — с огорчением сказала Реция, — мне сообщили, что мой отец Альманзор не возвратится.
— Не возвратится? Что же случилось?
— Он умер!
— О, какое горе! Какое несчастье! — вскричала Сирра, обнимая колени Реции. — Твой отец Альманзор умер. Но для матери Кадиджи этого мало, она не успокоится до тех пор, пока не уничтожит вас всех. Ты еще жива, она и тебя хочет погубить, Реция, и до тех пор не успокоится, поверь мне, пока не погубит и тебя! Беги, прошу тебя, — продолжала Сирра, с умоляющим видом протягивая руки, — беги, а не то мне придется тебя оплакивать. Я пришла, чтобы сказать тебе все это. Беги, а не то ты погибла!
В то время как Сирра говорила эти слова, ее верхнее широкое платье распахнулось и обнажило сильные руки.
— Что у тебя с руками? — спросила Реция, так как все руки несчастной были покрыты багровыми рубцами, то же самое Реция увидела на шее и на плечах Сирры, когда взглянула на них. — Что случилось с тобой, бедное дитя?
Сирра опустила глаза и не отвечала.
— Я знаю, в чем дело, и без твоего ответа, — продолжала Реция, — ты молчишь и терпишь, но эти шрамы говорят за тебя.
— Ах, ты так добра, так добра! — прошептала со слезами Сирра, стараясь скрыть слезы принужденным смехом, — я люблю тебя от всего сердца. Ничто не могло удержать меня, когда я узнала, что ты в опасности! В прошлую ночь я не могла уйти, потому что Кадиджа не доверяет мне и заперла все двери, но я сделала вид, будто ничего не слышала и не видела! О, каким длинным показался мне сегодняшний день, Реция! Наконец, наступила ночь. Мать Кадиджа снова заперла все двери, но одно окно осталось открытым, а ты знаешь, как хорошо умею я лазить и прыгать, когда хочу! Я выпрыгнула из окна…
— Спеши же скорее домой, чтобы Кадиджа не заметила твоего отсутствия! — сказала Реция, смазывая бальзамом раны Сирры.
— Я знаю еще нечто, — прошептала Сирра, — я знаю еще одну тайну, но я умру, если выдам ее. Ах, Реция, милая Реция, я знаю ужасную вещь! Но я скажу ее тебе, только одной тебе, никому больше! А теперь беги со мной отсюда, беги, умоляю тебя, пока еще не поздно.
— Не беспокойся обо мне, Сирра! Благодарю тебя за новое доказательство твоей верности, но я теперь не боюсь за себя!
— Не полагайся на свою безопасность! Ты тоже можешь стать жертвой мести!
— Иди! Возвращайся домой и ложись тихонько в постель, чтобы Кадиджа не узнала о твоем отсутствии. Я же не боюсь за себя! Я встретила одного благородного юношу, который защитит меня и которому я доверяюсь с радостью!
— Тогда я спокойна! — сказала обрадованная Сирра, поспешно поднимаясь. — В этом случае ненависть Кадиджи не навредит тебе. Я предупредила тебя, а теперь пойду! Не бойся за Сирру! Мне никто ничего не сделает. Спокойной ночи, Реция!
Молодая девушка выпустила Сирру из дома, и скоро она исчезла в ночной темноте.
VI. Лейб-гвардеец
Мы оставили развалины дервишей в то время, когда все бросились искать Золотую Маску, появившегося в развалинах.
Могущественный глава последователей пророка, Шейх-уль-Ислам Мансур-эфенди сам появился среди падавших перед ним ниц дервишей, чтобы убедиться, действительно ли Золотая Маска показывался в развалинах. Дервиши в беспорядке кидались то туда, то сюда, ища таинственную личность, которую великий муфтий, могущественный Баба-Мансур, назвал своим врагом.