— Оно тебе ни о чём не скажет, Ника, — повторил Дима. – Я тоже не слышал об этом человеке до сегодняшнего дня. Он сам пришёл в полицию после того, как разрядил в Градского винтовку. Наш доблестный мэр хотел убраться из города, пока ему окончательно не перекрыли пути. Но не успел.

— Так кто это?

— Отец, — взгляд Димы стал совсем колючим и жёстким. — Отец сына, который никогда не вырастет. Муж жены, с которой он больше никогда не ляжет в постель.

Я похолодела. Чёрные льдинки пробрались под кожу. Из груди вырвался выдох. Озноб охватил, прошёлся волной и исчез.

— Я знаю немного. Только то, что рассказал Каштан, но он и сам пока не в курсе. Около полугода назад по распоряжению Градского снесли роддом. Жена Евгения должна была рожать там – это был ближайший роддом к их дому.

Уже догадываясь, что случилось, я хотела попросить его не продолжать. Но не попросила. Мы смотрели друг на друга, ведя диалог без слов.

— Роды начались внезапно, раньше срока, — продолжил муж. – Если бы скорая приехала немного раньше, если бы до роддома было немного ближе, если бы персонал был немного квалифицированнее…

Я сглотнула подкатившие к горлу слёзы.

— Если бы Градский не подписал распоряжение о сносе, — закончила за него.

В повисшем молчании запела севшая на подоконник птица. Дима намотал на руку пояс моего халата. Притянул к себе.

— Боги могут не вмешиваться, Ника, — дотронулся до щеки. — Люди нет. Особенно, когда это касается тех, кто живёт в нашем сердце.

Я прижала его ладонь. Качнула головой и прикрыла глаза. А когда подняла веки, Дима все еще смотрел на меня.

— Попроси своего бывшего адвоката помочь ему. Пожалуйста, Дим.

— Уже попросил, — он стёр слезинку с уголка моего глаза. – Я же не Бог, чтобы наблюдать со стороны.

— Не Бог, — откликнулась глухим шёпотом. Положила ладонь ему на грудь, щекой прильнула к руке. Под ладонью стучало сердце. Я не слышала его ударов, просто знала, что оно бьётся, и от этого моё собственное переполнялось любовью. – Совсем не Бог. И я рада этому.

Вероника

Разговоры о Градском и его убийстве не утихали уже несколько дней. Ощущение складывалось, что говорить людям больше не о чем и обсуждать тоже. СМИ въедливо смаковали подробности, всплывающие на поверхность факты.

— Привет, — подойдя к Диме, я привстала на носочки. Быстро поцеловала его и улыбнулась стоящему рядом с ним брату.

— Как ты? – Дима приподнял мою голову за подбородок. – Выглядишь уставшей.

Я правда устала. Но скорее не от работы, а от беспокойства. Только на сей раз не за Диму.

— Не могу дозвониться до Лёни, — призналась я. – Звонила ему несколько раз сегодня, но он недоступен.

— Мало ли…

— Такого никогда не было. Дим, я всё время думаю о том, как мы с ним прощались…

На последних словах голос дрогнул.

Воспоминания о словах брата, о том, как он смотрел, не давали мне покоя с самого первого дня. Всячески убеждая себя, что нужно оставить всё в прошлом, я знала – не смогу. Как бы ни поступал Лёня, каким бы он ни был мерзавцем, он оставался моим братом. И бросить его вот так, не попытавшись ничего изменить…