Воображение у Артема было живым и порождало весьма яркие картины. Собственно, именно оно, воображение, заставило его оставить на время журналистику и, подобно булгаковскому Сергею Леонтьевичу, взяться за создание пьесы.
Кроме воображения, у Лесогорова был ряд представлений о том, каким должен быть настоящий журналист. Настоящий журналист должен уметь собирать материал в любых условиях, даже при полном отсутствии записывающей техники. Настоящий журналист должен уметь чуять «острое» и «жареное» там, где никто не видит ничего, кроме пресного и протертого. Настоящий журналист должен собирать свой материал так, чтобы никто вокруг не догадался, какой именно материал и хотя бы приблизительно на какую тему он собирает. Настоящий журналист не должен ни с кем делиться добытыми потом и кровью сведениями до тех пор, пока не опубликует свой сенсационный материал. Ну и наконец, настоящий журналист должен много курить и пить много очень крепкого кофе.
Придя с утренней репетиции в эту квартиру, любезно предоставленную ему театром, чтобы не приходилось каждый день мотаться из дальнего Подмосковья, Артем скинул ботинки, в одних носках прошел на кухню, сварил в джезве крепчайший кофе и с чашкой в руках улегся на диван в комнате. Сейчас он немного переведет дух, полежит полчасика, а потом примется разбирать и приводить в порядок свои записи, сделанные во время репетиции, и вносить новые правки в текст пьесы.
А эти полчаса на диване с чашкой кофе он проведет в раздумьях и попытках спланировать ближайшие действия. Ему просто необходимо успокоиться, потому что внезапно одолевшая Артема нервозность мешает сосредоточиться. Бережной и Дудник. Дудник и Бережной. Неужели они о чем-то догадываются? Нет, не должны, он, Артем, не допустил ни одного прокола. Но все-таки их поведение тревожит. После покушения на Богомолова Семен Борисович Дудник стал постоянно бегать в кабинет к директору-распорядителю Бережному, да и в коридорах театра Артем стал частенько видеть их вместе. С чего бы вдруг? Раньше Лесогоров никакой такой особенной дружбы между ними не замечал. А тут вчера Артем зашел в буфет, видит – Дудник и Бережной сидят за одним столиком, голова к голове – и тихонько, но возбужденно что-то обсуждают. Артем подошел, хотел присесть к ним, у него были вопросы к Дуднику по пьесе, но они сразу замолчали и сделали вид, что вообще ни о чем не разговаривали. Артему это ужасно не понравилось. Просто ужасно не понравилось. Неужели они что-то заподозрили? Неужели он где-то что-то упустил?
А если заподозрили, то поделились ли своими подозрениями с сыщиками? Вот в чем главный вопрос. Ах, как бы узнать, что этим сыщикам удалось выведать в театре! Уж Артем так старался произвести впечатление на женщину, которая существенно постарше парня-оперативника и, стало быть, является главной, он и глазки ей строил, и на кофе намекал, и к себе приглашал, только не похоже, чтобы она клюнула. Ничего, никуда она от него не денется, наверняка синий чулок, одинокая старая дева, а уж с женщинами он обращаться умеет. Растает эта старая сыщица, рассуропится и все ему выложит. Можно было бы попробовать через парня действовать, он молодой, не похоже, что зубастый и собаку съел в сыскном деле, тоже может оказаться болтливым, но какой-то взгляд у него жесткий, нехороший взгляд, Артем таких людей побаивается и старается с ними не связываться. А вот сыщица, кажется, ее фамилия Каменская, – хороший вариант, то, что надо.