– У него черепно-мозговая травма, – сказал врач, слегка повернувшись в сторону Елены. – По голове его ударили, судя по всему. Более точный диагноз установят в больнице, но похоже на ушиб мягких тканей затылочной и теменной области. Вы с нами поедете?

– Конечно, конечно, – забормотала Елена.

В тот момент она совершенно не подумала ни о мобильном телефоне, ни о документах, ни о деньгах. Ничего этого у нее с собой не было, только ключи от квартиры.

Она забралась в машину и села на неудобное сиденье рядом с носилками. На другом, в изголовье носилок, устроился врач.

– Почему он не приходит в сознание? – спросила Елена дрожащим голосом. – Вы же сделали уколы. Они что, не помогли? Так сделайте еще какие-нибудь, что вы сидите?

– Да какое сознание, – устало махнул рукой врач, которого Елена только теперь, хотя и с трудом, разглядела. Он был немолодым и некрасивым. – Больной в коме.

– Как – в коме?! – ахнула она. – И когда теперь… ну, когда он…

– Этого никто не знает. Мозг – штука чрезвычайно сложная и чрезвычайно мало изученная. Никто вам никаких прогнозов не даст. Может быть все что угодно. Он может прийти в себя через минуту, а может и через год, и через пять лет. Если вообще выживет. Я вам советую быть готовой ко всему. Черепно-мозговые травмы – вещь очень коварная.

Они приехали в больницу, добрались до приемного покоя, потом Леву осматривали невропатолог, реаниматолог, нейрохирург, они о чем-то совещались вполголоса, и Елене, сидевшей в коридоре, были слышны только отдельные слова:

– Внутричерепная гематома… томограмма мозга… кровь на биохимию… сахар обязательно… анализ мочи… ЭКГ…

Потом вышел один из врачей, молодой, энергичный, совсем не сонный, несмотря на то что был пятый час утра, и объяснил Елене, что нужно проверить наличие внутричерепной гематомы, потому что если она есть, нужно оперировать немедленно, а если ее нет, больного можно сразу помещать в реанимацию, потому что состояние его стабильно. Леву увезли на обследования, а Елена так и осталась сидеть в коридоре перед приемным покоем, потому что ей никто не сказал, где еще можно подождать. Она совершенно растерялась, и сама ни у кого ничего не спросила. Примерно через час она робко постучала в приемный покой, и ей объяснили, что муж уже в реанимации с предварительным диагнозом «ушиб головного мозга, кома». Реанимация находится в другом корпусе на восьмом этаже. Она, конечно, может туда пройти, но дальше коридора ее не пустят, в реанимацию никого не пускают, не положено.

Но Елена, конечно, пошла. И ее, конечно, не пустили. Она просидела там до десяти утра, раскачиваясь и обхватив себя руками, потом попросила в ординаторской разрешения позвонить, и за ней при-ехал брат, Вадим Вавилов.

Дома она поспала два часа, переоделась, собрала сумку, в которую положила две бутылки воды и пакет с бутербродами, и снова отправилась в больницу. На восьмой этаж. В коридор перед дверью в реанимацию. Она будет тут сидеть до тех пор, пока Лева не придет в себя, пока она не увидит его, не поговорит с ним, не убедится, что с ним все будет в порядке.