– Вы считаете, что это плохо?

– Ну почему же, деточка? Это так, как оно есть, и больше никак. – Арбенина улыбнулась и снова погладила кошку. – Меняется время, меняется стиль жизни, темп. Одним словом, меняются условия игры, и глупо стремиться играть в новых условиях по старым правилам. Хотите еще кофе?

– Хочу, – призналась Настя. – Если вашу помощницу это не затруднит.

Кот Гамлет спал в колыбельке, образованной плотными кольцами свернувшегося Змея, и сон его был болезненным и беспокойным. Он вздрагивал, вытягивал и втягивал больную лапу, хрипло стонал и то и дело отрывисто мяукал. Выздоровление шло совсем не так быстро, как на то рассчитывали Ворон и Камень, более того, многочисленные болезни Кота периодически давали новый всплеск, ему становилось хуже, и тогда казалось, что лечение никакой пользы не приносит и несчастный вот-вот испустит дух.

Камень искренне переживал и волновался, Ворон же ревновал и столь же искренне не понимал волнения старого друга.

– Да что с ним сделается! – возмущенно каркал он. – Поболеет-поболеет – и поправится, никуда не денется, ну, лапа будет кривая, ну, ухо рваное, и что? Ему же не на выставку. А вы вокруг него вьетесь, припарки-примочки, отвары-настойки, в глаза ему заглядываете, нос щупаете, температуру проверяете. Вы еще под хвост ему загляните! Совсем ополоумели со своим Гамлетом.

– Тише, – останавливал его Камень, – он же спит. Сон – лучшее лекарство. Как ты не понимаешь, Гамлет серьезно болен, он может умереть.

Ворон опешил и озадаченно посмотрел сперва на Камня, потом на спящего в объятиях Змея Кота.

– То есть как это – умереть? – неуверенным шепотом прохрипел он. – Тьфу, у меня от неожиданности даже голос пропал. Что ты такое говоришь? Что значит – умереть?

– Да вот то и значит, – грустно ответил Камень. – Наступит печальный день, и окажется, что Кот только что был живой – и уже его нет, он мертвый.

Ворон потряс блестящей черной головой.

– Как это – мертвый? И что, я не смогу с ним разговаривать?

– Не сможешь.

– То есть я буду его спрашивать, а он мне не ответит?

– Его вообще здесь не будет. Сначала он не ответит, а потом мы его похороним, и ты его больше не увидишь.

– Как же так? – растерялся Ворон. – Я буду, ты будешь, даже эта кишка поганая, Змей, и тот будет, а Кота не будет? Я не понимаю.

Змей приподнял овальную голову, из-за чего одно кольцо колыбели, самое верхнее, распрямилось, и Кот беспокойно зашевелился.

– Ты привык иметь дело с нами, – негромко прошипел он, – а мы все в этом лесу – Вечные. Ты никогда не терял близких, потому что твои близкие – это мы, а мы не умираем. Тебе придется смириться с тем, что Кот может умереть, потому что он смертный, он из обычного мира. Не понимаю, что тебя так взволновало. Ты же всю свою вечную жизнь наблюдаешь за существами из обычного мира, и за людьми, и за животными, ты постоянно видишь, как они умирают. Должен был бы привыкнуть.

Ворон призадумался. В самом деле, чего это он распсиховался? Смерти, что ли, не видел? Видел. Так что же? А то, что он лично никогда не имел дела со смертными, не было у Ворона с ними близких отношений, и мысль о том, что эти отношения могут прерваться в любой момент, казалась чудовищной и невероятной. Ну как же так! О том, что люди и животные из обычного мира умирают, он прекрасно знал, но к себе эту ситуацию никогда не примерял, потому что это не про его жизнь. Вечный Ворон никогда не задумывался над тем, что ему придется потерять кого-то, к кому он привязан. Как-то свыкся он с мыслью, что привязан только к Камню, чуть меньше – к Ветру и немножко к Белочке, а их-то он никогда не потеряет. А теперь внезапно выяснилось, что угроза потери Кота Гамлета причиняет душевную боль… Это что же получается? Что он и к Коту этому нелепому привязался? Вот еще не хватало!