— Ты? — Я прочитала в её глазах лютую ненависть. — Пустишь? У меня дома больше нет. Ни мужа, ни дома.

— Ты же на Ибице прохлаждаешься.

— Уже вернулась.

— Я тебе звонила.

— У меня телефон был отключен.

Алька пустила меня в квартиру и, сев напротив, нервно закурила сигарету.

— Я бабу Клаву встретила. Она рассказала, как всё произошло.

— Тогда ты всё знаешь.

— Значит, Пашку выпустили?

— Вчера выпустили под подписку о невыезде. Он на радостях напился и с сигаретой уснул.

— Кто ж его выкупил?

— Я.

Я вздрогнула и посмотрела на Альку в упор.

— Ты?

— Я.

— Никогда бы не подумала.

— А что тебя удивляет?

— Значит, ты с Пашкой тоже была близка?

— Я Пашку любила, — невозмутимо ответила Алька. — Я знала, что ты его засадила и бросила на произвол судьбы. Мне Макар обо всём рассказал ещё в самом начале. Пашка признался ему в этом ещё до того, как его арестовали. Макар знал о наших отношениях и сразу сообщил обо всём мне. Поняв, что, кроме меня, Пашку никто не выручит, я заняла большую сумму денег и передала её Макару. Когда Пашка приехал, он был такой бледный и такой несчастный… Худой… Не захотел видеть ни меня, ни Макара. Спрашивал о тебе. Я сказала, что ты уехала с друзьями на Ибицу. Он прокричал, как раненый зверь, ударил кулаком стену и закрыл дверь прямо перед моим носом. Я звонила ему, но он не брал трубку. А ночью я услышала запах дыма. Спасти Пашку не удалось.

Я немного помолчала и спросила, не узнавая собственного голоса:

— Аля, мы же с тобой подруги. Как ты могла с моим мужем гулять?

— Я с ним не гуляла. Я его любила. Это разные вещи. Света, сердцу не прикажешь. Дружба дружбой, а мужик мужиком. И уж если на то пошло, не я первая начала. Твой Пашка сам ко мне в твоё отсутствие захаживать стал. Видно, в сексе ты его слишком дозировала, что мужик вечно голодный ходил. Он первый стал мне знаки внимания оказывать. И не забывай, что я тебе жизнь сохранила. Когда ты потеряла ребёнка и у тебя кровотечение хлестало, ты ведь ко мне приползла, и я «скорую» вызвала. И не просто вызвала. Я её поторопила. Знаешь, меня ведь тогда двоякое чувство охватило. Как женщина, которая любит твоего мужа, я хотела, чтобы ты умерла и Пашка наконец-то достался мне. Думала потянуть со временем и дождаться, когда ты умрёшь от потери крови. А как твоя подруга я тебя жалела. Мы ведь с тобой столько лет вместе. Мы же классными подругами всегда были. Достаточно близкими. Просто так получилось, что мы полюбили одного мужика, и он, к несчастью, достался тебе. Знаешь, я оставила тебе жизнь и успокоила себя тем, что ты потеряла ребёнка. А ведь могло быть гораздо хуже. Ты могла от Пашки родить, и тогда он бы вряд ли стал моим.

— Аль, он бы никогда не стал твоим, — проговорила я, смахивая слёзы. — Пойми ты это, наконец.

— Почему? — У Альки затряслись губы.

— Потому что он не может принадлежать одной женщине. Он больной человек. Хуже, чем бабник.

— Если он сел за тебя в тюрьму, значит, любил.

— Если бы он меня любил, никогда бы меня не предал. Хотя, может, и любил… У больных людей и любовь больная. Только нужна ли такая любовь? Какова её цена?!