— Я и так-то, милок, не особо шустрая была, — усмехнувшись, пояснила она. — С такой-то жопой и брюхом. А уж после того как оне начали меня жрать… — а потом зябко подернула плечами и пожаловалась: — Когда оне мне мои ляжки оттяпали, из меня столько крови вытекло… думала — прямо там кончусь. Да шаман, тварь, умелый попался. Перетянул, своей вонючей мазью намазал, попел там чего-то, в бубен постучал — я и оклемалась чутка. Но с тех пор все время мерзну. Слава матери Шиг, люди вокруг добрые, как кого орки в котел забирают — оне мне свою одежку отдают, — и тут же, как бы противореча своим словам, обвела всех присутствующих в клетке тяжелым взглядом. Мол, пусть только кто попробует не отдать…

Трой несколько мгновений молча смотрел на две культи, торчащие из-под вороха одежды, а потом поднял взгляд и тихо спросил:

— А ты кто?

Бабища криво усмехнулась и покачала головой.

— Ну, вот, а ты говоришь — аркоранский… Я — Толстая Лубвь. Меня тут все побережье от Талиблета до Аркорана знает. Все. От самого главного из Больших и до последнего нищего.

Трой криво усмехнулся:

— Похоже все-таки не все. Я вот, например, не знаю… — Потом сделал паузу и, снизив голос до шепота и наклонившись к уху, спросил: — Ладно, чем можешь помочь?

Та дернулась всем телом, не столько разворачиваясь к Трою, с такой тушей это было весьма проблематично, сколько наваливаясь на Алого герцога и заговорщицки прошептала в ответ:

— Засунь руку мне под задницу.

Трой слегка охренел. Или не слегка… Но затем до него дошло, что, если бы у этой бабищи даже и были некие иллюзии относительно своей внешности, все же она казалась достаточно адекватной для того, чтобы в этом месте и в данной компании предлагать ему… ну-у-у… некий интим. И потому он (все-таки слегка содрогнувшись) сделал-таки то, что она предложила… А затем выпрямился и тихо спросил:

— И где мне найти эту девочку?

Бабища широко улыбнулась, обдав Троя облаком смрада из давно нечищенного рта, после чего наклонила голову и негромко и как-то… неожиданно ласково позвала:

— Иния, маленькая моя, вылезай солнышко…

Хыграг, молодой ученик члена Совета шаманов, Мудрейшего Ымхыга, валялся на теплом валуне, уставившись в небо и балдел. А что — тепло, тихо и никто не стоит над душой, заставляя что-то делать… ну что еще нужно для полного счастья? Нет, Мудрейший, уезжая в свою очередную инспекционную поездку, надавал ему тучу всяческих поручений и заданий. Но до его возвращения оставалось еще два полных дня. Так что до того момента, когда надо было начинать делать вид, что ты все время отсутствия учителя в поте лица исполнял порученное, оставалось еще не менее полутора суток. Ибо заниматься непосредственно тем, что ему повелел Мудрейший, Хыграг совершенно не собирался. Потому что Ымхыг был уже настолько стар, что частенько забывал свои собственные поручения и повеления. Но признаваться в этом даже себе было выше его сил. Поэтому, даже если бы его молодой ученик старательно и со всем своим прилежанием исполнил все, что повелел ему его учитель, толку для него от этого все равно особенного не было бы. Ибо свой прогрессирующий склероз Мудрейший успешно (ну как ему казалось) маскировал постоянным недовольством, каждый раз утверждая, что ученик опять все сделал не так, не то, да и вообще тупой как пробка. Так и чего тогда напрягаться? Лучше уж провести столь удачно подвернувшееся свободное время в свое удовольствие.