Мамаша не ожидала нападения от собственного детеныша и попыталась облизать спасенное чадо. Однако Тузик, воспользовавшись удобным моментом, вцепился в нос матери и повис на нем, как груша. Волчица взвыла от боли и попыталась стряхнуть с себя неблагодарного сына, но сделать этого не смогла и, жалобно завизжав, прижалась брюхом к полу. Бой матери с сыном вполне мог закончиться смертоубийством, поэтому мне пришлось прийти на помощь поссорившемуся семейству.

Я сосредоточился и, погрузившись в транс, попытался установить магическую связь с малхусами. На Геоне такое общение не представляло для меня сложности, но малхусы на Оркании давно не общались с Хранителями на магическом уровне, поэтому в мое сознание ворвался только вихрь эмоций и визуальных образов. Щенок, не отпуская нос мамаши, пытался объяснить ей, что хозяин хороший и он меня очень любит, а мать никак не могла понять эмоций сына. Так могло продолжаться до бесконечности, и мне пришлось вмешаться в ментальный разговор. Услышав у себя в голове магический голос, волчица подпрыгнула, как от удара током, а щенок от испуга выпустил нос матери. Еще пара минут потребовалась волчице, чтобы понять, что именно я обращаюсь к ней с помощью магии, после чего разговор перешел в более конструктивное русло.

Я растолковал Энее – так звали эльфийскую волчицу, – что я Хранитель, прибывший на Орканию с Геона. Недоверчиво взглянув на меня, волчица потрусила в противоположный конец зала и вскоре приволокла растерзанный труп эльфа без левой ноги. В залитом кровью обрубке я с трудом опознал князя Дарниэля – главу Дома Хранителей малхусов, натравившего на меня Энею.

«Хранитель, на груди этого самозванца висит мифриловый медальон, в котором спрятан амулет власти над малхусами. Забери у мертвеца то, что принадлежит тебе по праву», – раздался в голове голос волчицы.

Я разорвал куртку на груди мертвеца и снял с его шеи украшенный драгоценными камнями амулет, внешне похожий на амулет Хранителя, но значительно более крупный по размеру. Энея заметила мое недоумение и сказала:

«Настоящий амулет внутри этой побрякушки, самозванец не может надеть амулет Хранителя, ибо сразу будет наказан смертью, но хитрые эльфы сделали контейнер, защищающий носителя от магии амулета».

Просканировав медальон, я обнаружил защелку и открыл крышку. Внутри фальшивого корпуса лежал точно такой же амулет Хранителя, который был у меня на Геоне. Я вынул магический артефакт и надел себе на шею. Через несколько секунд амулет проснулся и ярко засветился всеми цветами радуги, однако вскоре сияние померкло, и артефакт вернулся к обычному состоянию. Если судить по внутренним ощущениям, то амулет признал нового хозяина и успокоился до поры. Не знаю, почему я сразу повесил амулет Хранителя себе на шею, хотя прекрасно знал о его смертельной опасности для самозванца. Правда, моя паранойя молчала, не подавая сигнала тревоги, а я уже привык доверять своим предчувствиям.

Если для меня настройка амулета прошла обыденно и без пафоса, то Энея, убедившись в том, что амулет не нанес мне вреда, едва не свалилась в обморок, если малхусы вообще падают в обмороки. Волчица жалобно заскулила и подползла ко мне на брюхе, после чего начала вылизывать мои заляпанные кровью сапоги. Я снова перешел на магическое общение с волчицей, и на меня обрушился поток испуганных извинений и мольбы о прощении. Оказалось, что Энея не верила в то, что я настоящий Хранитель, и ожидала гибели очередного самозванца, которых за ее тысячелетнюю жизнь амулет убил несколько десятков, а когда артефакт признал Хранителя, то не на шутку перетрусила. Женщина и в шкуре малхуса женщина, и логика ее поведения непонятна даже им самим, ну а эмоции у женщин всегда бегут впереди мыслей.