Рианель прервался на мгновение, взглянув назад и вверх. У меня такая же привычка, и к этикету она не имеет никакого отношения. К пиратам она имеет отношение, вот к чему. И хотя на дворе день-деньской, но яркое солнце светит нам в корму, так что лучше поглядывать, хуже не станет.
На палубе появился Родриг и направился к подшкиперской каюте. Там у нас сложены запасные паруса, доски, канаты и все прочее, что необходимо ему — плотнику, боцману и шкиперу в одном лице.
«Не иначе Энди пошел будить», — решил я.
В подшкиперской Энди ночевал уже не в первый раз: слишком уж он храпит, когда напьется. Родриг потянул ручку двери на себя раз, другой, принял озадаченный вид и рванул уже со всей силы. Ручка выдержала, а закрытый изнутри засов — нет. Что-то я не помню, чтобы подшкиперская изнутри запиралась. Вероятно, потому лицо Рода и приобрело выражение озадаченности. Он задержался на мгновение, привыкая к темноте помещения, лишенного иллюминаторов, а затем шагнул внутрь. После чего показался спиной вперед, волоча за собой за ногу Энди. Только нога у Энди выглядела как-то не так. Вообще-то я на его ноги внимания не обращал, хотя и видел их пару раз голыми. В тех же купальнях Эгастера, широко известными далеко за его пределами. Тогда я не нашел ноги приятеля хоть сколько-нибудь привлекательными, да и волос на них хватало. Но сейчас был совершенно другой случай.
Все выяснилось мгновенно. Раздался звук пощечины в сопровождении женского визга, после чего Род отскочил так далеко и так быстро, что даже удивительно для его комплекции. С мостика, где я в тот момент находился, трудно разглядеть все детали, и сердце мое застучало часто-часто. Нет, конечно, умом-то я понимал, что и визг и ноги никак не могут принадлежать Николь, но попробуй объясни это сердцу!
Слава Богини-Матери, Николь появилась из дверей камбуза вместе с Амбруазом, и лица у них, как и у всех остальных, выражали изумление: откуда на «Небесном страннике», да еще в полете, внезапно появилась женщина? Последнее время они очень дружат, Амбруаз и Николь — девушка пытается перенять у него поварское искусство. Энди, кстати, не так недавно заявил:
— Правильно, Николь, вкусно поесть я люблю, и жена мне нужна такая, чтобы умела готовить.
Тем временем хозяйка визга стремительно вскочила на ноги, судорожно поправляя задравшийся чуть ли не до пояса подол. Справившись с этим всего двумя движениями рук, она заорала на все еще прижимавшего ладонь к лицу Рода:
— Ты что это себе позволяешь, мужлан?!
Тут из подшкиперской на свет появился Энди. Его сильно качнуло в сторону, и он благоразумно присел на сложенный в бухту канат, встряхнув головой, от чего лицо его сильно сморщилось.
Внезапно запричитала Николь:
— Энди! Да как же ты мог? Ты же жениться на мне обещал! Какой же ты после этого негодяй и подлец! И это чуть ли не накануне нашей свадьбы! Ведь я даже ткань на платье присмотреть успела. Бедная я, бедная! О горе мне, горе!
При этом лицо у «обманутой невесты» оставалось самым обычным. А у Энди, якобы ее жениха, на проверку оказавшегося полным мерзавцем, в конце каждой фразы Николь оно сильно морщилось. Причитания Николь прекратила та, из-за которой они и были вызваны. Незнакомка еще раз огляделась по сторонам, посмотрела вверх и заявила: