Глувер кивнул:

— Деньги вы получите сразу же, как только я поднимусь на борт вашего корабля.

— Ну что ж, тогда по рукам, — и я действительно протянул ладонь, скрепляя наш договор рукопожатием, ведь такой вариант меня устраивал полностью.

— Единственное условие, господин Сорингер: мне и моему помощнику требуется отдельная каюта.

Каюта, говорите? Я на мгновение задумался. Что ж, будет вам и отдельная каюта. Навигатору Брендосу придется на время переселиться в ту, что предназначена для торговцев, сопровождающих свой товар. Тогда освободится его двухместная, и все будет в полном ажуре. Разве что предстоит уговорить самого Рианеля, но я не думаю, что он будет противиться. На это раз кивнул я — сделаем.

К утру следующего дня распогодилось.

«Хорошо-то как! — подумал я, выйдя на палубу „Небесного странника“ и глядя на голубое небо с редкими белыми пятнышками кучерявых облаков. — Воздух после дождя всегда чист и свеж. И с камбуза такой аппетитный запах доносится, что слюнки бегут…»

Если уж таким, казалось бы, мелочам не радоваться, то вообще можно всю жизнь проходить, свесив нос до самой земли. Сколько в той жизни счастливых случаев, когда плясать хочется? Нужно уметь находить приятное во всем.

— Все на борту, господин Брендос? — поинтересовался я у навигатора, наблюдающего за тем, как Родриг с Гвеном возятся с лючиной трюма, разбухшей от дождя и не желающей занимать свое место. Родриг у нас и боцманом, и плотником, а Гвен — так, для помощи. Тяжела она, лючина.

— Да, господин Сорингер, — подтвердил Рианель, не отрываясь от своего занятия.

И что так внимательно наблюдать? Род — плотник отличный, вон он как с топором управляется, любо-дорого посмотреть. Хотя смотреть за тем, как у кого-нибудь дело в руках спорится, всегда одно удовольствие.

— Ну вот и отлично. Как только господин Глувер прибудет на борт, так сразу же и взлетим.

«Ветерок почти попутный, — взглянул я по сторонам. — Высоко подниматься не будем, время позволяет. Пусть и не так быстро пойдем, зато тепло. Ну и появится возможность поохотиться сверху — в степях говолов не только овец полно, но и дичи всякой. А Лард у нас с арбалетом управляется нисколько не хуже, чем Пустынный лев со своими сковородками». — Я снова втянул носом кухонные ароматы. — «Ну до чего же запах стоит вкусный! И густой такой, хоть на хлеб его намазывай…»

— Энди Ансельм ночью пьяный пришел, сейчас отсыпается, — услышал я вдруг от Рианеля.

Может быть, мне и показалось, но в его голосе прозвучала легкая укоризна.

Ну не знаю, не знаю. Как будто бы отношусь я к Энди так же, как и к остальным, нисколько его не выделяю. Да, знаю я Ансельма много лет и даже кое-чем обязан, но чтобы выделять его… И я взглянул на Рианеля. Быть может, мне все же показалось?

Как же, увидишь что-нибудь на его лице! Сама невозмутимость. С другой стороны, все-таки «Небесный странник» не военный корабль, где все по струнке ходят. Но с третьей — действительно что-то зачастил Энди с выпивкой. Ладно, разберемся.

Когда Гиллуберт Глувер прибыл на корабль, выяснилось, что помощником у него дюжий такой мужичина, снаряженный чуть ли не как на войну, разве что не в кирасе. На поясе у него висела кривая сабля, а в руке он держал что-то похожее на шестопер, я такого оружия раньше и не видел.