– Так вот, сударыня, – вернулся в настоящее Ларис. – Вы, наверное, хотите знать, зачем вас вызвали?

– Да, ваше величество… – опустила глаза Верна.

– Насколько мне известно, вас интересует высокое положение в обществе.

– А кого оно не интересует? – удивилась баронесса.

– Многих, – уверенно сказал император. – Но не об этом речь. Хотели бы вы занять самое высокое положение в Риандии?

– Что вы имеете в виду, ваше величество?.. – пролепетала Верна, окончательно растерявшись.

– Ничего особенного, сударыня, – Ларис встал и прошелся от стола к двери. – Я прошу вашей руки и предлагаю вам стать риандийской императрицей.

– Моей руки?! – ошарашенно вскрикнула девушка. – Святой Создатель!

О чем только Верна ни передумала, получив вызов к императору, но о таком и помыслить не могла. Чем она могла привлечь внимание его величества?! Внезапно до нее дошло, и баронессе едва не стало плохо.

– А если я не соглашусь, отца с братом казнят? – обреченно спросила она.

– Не считайте меня настолько низким, сударыня! – возмутился император. – В этом случае они два года проведут в ссылке, в своем северном поместье. Затем вернутся в столицу. На случай, если вы согласитесь, предупреждаю, что для меня наш союз будет только политическим.

– Не понимаю…

– Объединение двух родов, имеющих право на престол, – объяснил Ларис. – Простите, что так огорошил, но у меня очень мало времени. В течение этого года я обязан жениться, хочу того или нет – империи необходим наследник престола.

Девушка задумалась. Действительно, выше положения для женщины в Риандийской империи быть не может. Но разве только в положении дело, хотя оно, конечно, немаловажно. А как же любовь? Или хотя бы приязнь? Впрочем, для высших аристократов такое обычно… Если бы не опала, то жениха избрал бы ей отец и не потерпел бы своеволия. Лучше уж замуж, чем в монастырь.

– Ваш отец не против, но сказал, что принуждать вас не станет, – как сквозь вату донесся до Верны голос императора. – Решать вам, сударыня.

– А любовь? – глухо спросила она, хотя слова про отца удивили – до сих пор старый герцог к'Равис никогда не задумывался о чувствах своих детей, считая их разменной монетой в политических играх.

– Этого я вам обещать не могу, – помрачнел Ларис. – Мое сердце отдано другой, но вместе быть мы с ней не можем.

– Она недостаточно знатна?

– Не в том дело… – Ларис помрачнел. – Далеко не в том. Она не может жить здесь, а я не могу бросить Риандию. У нее свой долг, а у меня – свой. Поэтому давайте не будем об этом. Так вот, любви я вам дать не могу, но предлагаю свои дружбу и уважение. После рождения наследника я даже не буду претендовать на вашу постель, если вы сами того не захотите.

Верна долго смотрела на него, постепенно начиная понимать, что не откажет… Не ждала от его величества такой откровенности. Дружба и уважение? Это очень много, если разобраться. Большинство жен и мужей в аристократических семьях искренне ненавидят и презирают друг друга. Видимо, Ларис хороший человек…

– Я… – выдохнула девушка. – Я согласна, ваше величество. Пусть будет так. Я попробую стать вашим другом…