Даже если бы его жизнью правил какой-нибудь козел, выскочивший из болота, могла бы она быть более запутанной? Новая авантюра, в которую он ринулся сломя голову, движимый постыдными мотивами, и не последний из них — отчужденность Демельзы и чувство, что он ее теряет. К тому же Росс не забыл мнения жены о том, что подобный пост ему не подходит. Он не забыл и о том, что это место страшно боялся потерять Джордж. Все эти пылкие мотивы ему придется объяснять в Судный день. Вот такой он щедрый и благородный человек.

Росс доехал до старой виселицы на перекрестке Баргус, границе четырех приходов. Место смерти, так это обычно называли. Высокий зловещий столб, скорее всего, больше никогда уже не будут использовать. Теперь казни проходят более формально, в Бодмине. Отсюда открывался вид на пустынную, продуваемую ветрами и однообразную местность: Сент-Агнесс, пьяная колокольня церкви Сола, Сент-Майкл, Карн-Брея, скрюченные деревья, дымоходы шахт и повсюду вересковые пустоши.

Росс глубоко вздохнул и попытался взглянуть на положение дел объективно, отбросив эмоции, гнев и отвращение. Утренние события явно положили конец всяким надеждам на прекращение вражды между Тренвитом и Нампарой. Год назад Росс питал надежду, что, видясь реже, они с Джорджем потихоньку научатся терпеть друг друга, раз теперь стали соседями и родственниками по браку, смогут избежать злобных стычек, подходящих скорее юнцам, чем людям среднего возраста. Теперь всё не так. Джордж ценил место в парламенте куда больше, чем всё свое богатство. И лишился его из-за вмешательства Росса. Ненависть и злоба стали еще сильнее.

На западе хмурились тучи. Солнце приблизилось к горизонту, и закат пламенел в точности так же, как и рассвет, словно с раны содрали коросту и она снова стала кровоточить. За красным утренним небом последовало красное вечернее. Что это сулило, ясный день или непогоду — придется выбирать [19].

Но Росс выбирать не хотел, ему хотелось и оправдать свой поступок, и унизить Джорджа. Да, если на время забыть о Демельзе, то утренняя победа должна принести ему удовлетворение. Но зачем он лишил Джорджа места, хотя сомневался в том, что сам желает его? Он не собирался прогибаться ни под своего покровителя, ни под властителей Англии, среди которых ему теперь предстоит проводить часть года. Росс всегда был сам по себе. Научится ли он, захочет ли научиться брать и получать, и натягивать вожжи? Сможет ли выносить дураков или хотя бы просто промолчать?

Но всё же способные люди, гораздо способнее его, смогли это сделать. Тут дело в характере, а не в таланте. Демельза считает, что у него характер неподходящий. Что ж, кто знает, возможно, он сумеет ей доказать, если ей будет интересно.

Кто знает, что готовит им будущее? Может, она просто уплывет, как те лебеди, навсегда исчезнет из его жизни. Может, это она — тот лебедь с поврежденным крылом, а вовсе не Морвенна.

Почуяв приближение дома, Шеридан ускорил шаг, и в деревне Грамблер несколько человек, идущих по домам, пожелали Россу доброй ночи. Он снова мысленно вернулся к тому октябрьскому вечеру четырнадцать лет назад, когда он вернулся из Америки и обнаружил, что Элизабет помолвлена с его кузеном Фрэнсисом. После того как Росс уехал из Тренвита, его жизнь лежала в руинах. Он ехал домой, в точности как сейчас, через деревню, вниз к Нампаре, и обнаружил, что и от дома остались почти одни руины, а пьяные Джуд и Пруди Пэйнтеры валяются в постели его отца. Сегодня он возвращался в другой дом, отстроенный и обновленный, чистый, опрятный и ухоженный, с многочисленными слугами, прекрасной женой, двумя милыми детьми. Какая перемена! Но всё же не было ли в этом зловещего сходства?