— А что? Проблемы с контрабандой, наркотиками, трансграничные банды кочевников зверствуют! — тут же, на ходу, выдал младший, поставив пустой стакан на ворох бумаг. — А если Паки не послушают, и дойдёт до горячего — намекнуть на возможность занять Белуджистан, или, как минимум, уточнить границу в свою пользу. Невелика услуга, но велик возможный выигрыш! И военным полезно, пусть разомнутся!

— Та-ак, принимается… — оживился толстяк, — но маловато! Что ещё?

— Захир-Шах пусть снова поднимет вопрос передачи спорных территорий племён и перебросит войска к границе. Тоже ведь невелика услуга, но с хорошим выигрышем в потенциале! Ну и наш посол в Исламабаде тоже пусть отрабатывает хлеб: надавит, где надо, пригрозит, посулит какие-нибудь плюшки, лишь бы паки не рыпались и не мешали индусам рубиться с китайцами.

— Хм… и это принимается. Что-то ещё?

Младший в тандеме немного возмущённо пожал плечами, всем своим видом выражая — да сколько ещё-то надо?!

— По данному направлению — всё! — Снова потянулся к сифону.

— Хорошо! Во всяком случае, хоть что-то. Теперь надо всё это красиво оформить — и я побежал к шефу!

— Давай пересечёмся где-нибудь в центре.

— Но как я тебя узнаю?

— Я буду ехать на самокате и сбивать прохожих.

— Ну и как я тебя узнаю?

Игорь Васильевич Бенсен сидел перед своей мечтой и никак не мог заставить правую руку с гаечным ключом открутить стопорную гайку. Нужно разобрать. Нужно зарисовать детали, нужно сделать чертежи — и подетальный, и сборочный. Не самому — выделили целую группу конструкторов на Павлодарском тракторном. Точнее, группы две — ещё одну перебросили из Смоленска, и они будут заниматься автожиром. А вот вторая была сборной: большая часть — местные с Тракторного, но прислали двух человек и из Коврова. Аньку-пулемётчицу и Егора Кузьмича. Вот стоят, пыхтят за спиной. Анька, получившая прозвище за разговорчивость, молчит. Не просто молчит — сочувствующе молчит… что гораздо больше раздражает. Так-то она до тысячи слов в минуту выдаёт, не остановить — да ещё голос бог дал! Какое-то низкое контральто (ми малой октавы?), чуть не бас, и это при не сильно высоком тельце худощавом. Эдакий басящий подросток, но с косичками и огромными зелёными глазами под пушистыми, чёрными без всякой туши ресницами.

Разбирать нужно скутер. Тот самый, из детства, американский Autoped 1916 года. Тот, который и дал названию классу машин — «скутер». Рядом и второй стоял — этот Игорь Васильевич сам усовершенствовал, как бы не сто лет назад. Приладил к переднему колесу более мощный, и в то же время совсем маленький двигатель. Старый же, чихающий и коптящий, как паровоз, пошёл на запчасти для оригинала. Пётр Тишков обозвал их мотосамокатами.

Подняв руку в очередной попытке, конструктор даже коснулся ключом гайки — но рука сама опустилась. Опять духу не хватает! Бенсен встал с колен, отряхнул рабочие штаны и зло сунул ключ открывшей рот Аньке.

— Разбирай.

Отошёл, плюхнулся на стоящую рядом в курилке скамейку. Вспомнил очередной крутой поворот в своей жизни. Позавчера, можно сказать, был авиаконструктором, а сегодня вот уже сменил оперение — стал конструктором самокатов. Опустился с небес на землю.