— Нда, заварили кашу, — карту Пётр заранее приготовил. Сейчас крестики красным поставил — там весь восток пылает, получается. Тут ещё крестов генерал добавил.
— Не всё ещё, Пётр Миронович. Китайский Флот Северного Моря со штабом в Циндао всеми силами вышел из порта и движется к базе ВВС США Кёнсан. Это одна из самых мощных баз у них, расположена на западе Южной Кореи, у Жёлтого моря, прямо напротив Циндао. На ней размещается 8-е авиационное крыло, также известное под названием «Стая волков». Там им миль триста плыть, но это чуть устаревшая информация — с минуты на минуту доберутся.
— Николай Григорьевич, а что там два моих друга поделывают? Тоже возбудились? — Пётр смотрел на карту. Нет, не усидит спокойно Чан Кайши.
— Ким Ир Сен? Его имеете в виду? Объявлена всеобщая мобилизация. Войска движутся к границе. 38 параллель и так войсками забита. Наши на Дальнем Востоке тоже все в ружьё подняты. А кто второй друг ваш — уж не Чан Кайши ли?
— Он. Что Тайвань делает?
— Нет информации. Как будет новая, сообщу — пока всё, Пётр Миронович. Вам из Москвы не звонили? Я получил приказ: не предпринимать никаких действий. Даже самолёты в воздух не поднимать, чтобы не спровоцировать китайцев. Только зенитчики подняты по тревоге, — и чего он ждёт, чтобы Пётр приказ Гречко отменил? Нет. Может, и правильно. Нужно посидеть у реки и подождать труп врага.
— Спасибо, Николай Григорьевич. У вас своё начальство, выполняйте приказ. Сейчас сам в Москву позвоню.
Не сразу позвонил. Посидел и подумал, ещё раз карту просмотрел внимательно. У Китая ведь три флота. Где Северный и Южный понятно, а Восточный? Защищает Шанхай? Или плывёт к Окинаве?
Американцы тупые. Они думали, что им всё позволят — а тут настоящая война. Сейчас понесут огромные незапланированные потери и впадут в Лейпцигский синдром. А как это иначе назвать? Стокгольмский — это когда заложники начинают сочувствовать террористам, а когда у генералов от бессильной ярости сносит крышу, и они начинают превращать города в кучи щебня, как Лейпциг или Варшаву, при этом ничего не выигрывая в военном плане. И китайцы — не немцы. Что там сказал Мао Цзэдун на праздновании 40-летия Великой Октябрьской Социалистической Революции в 1957 году? Он сказал: «Пусть в ядерной войне погибнет триста миллионов китайцев, зато будет Мировая революция». Нет Мао — так красный маршал такой же отморозок.
Хм, а ведь Хо Ши Мин сейчас ещё жив! Он же, увидев эту вакханалию, тоже перейдёт в наступление. По крайней мере, нужно, чтобы Шелепин ему об этом намекнул. И нужно Шелепину звонить в Индию, Индире Приядаршини Ганди. Пусть лезут в свой белый овраг. Даёшь Аксай-Чин! Самое время.
Шелепин, очевидно, сидел в Москве и только ждал, пока в разгорячённом бредовыми идеями мозжечке Тишкова созреют очередные бредовые идеи. Именно в этот момент позвонил. Ну, по крайней мере, было на то похоже.
— Добрый день, товарищ Тишков.
— Кхм, спасибо.
— Что «спасибо»? — буркнули в столице
— Ну, вы мне пожелали «доброго дня», — вот, даже настроение сразу поднялось.
—Я поздоровался…
— Здравствуйте.