— Пятьсот рублей — и он пойдёт свидетелем.

— Хитрый! На крючке меня держать хочешь, — скривился проректор.

У Нурпеисова ничего такого и в мыслях не было, но раз подсказали — кивнул.

— Ладно. Сейчас привезу тысячу — и забудем об этом.

— У меня вообще память плохая.

Так и пошло — но потом начальство стало некоторое повышенное рвение лейтенанта замечать, и, видно, слухи поползли. Решили наверху шум не поднимать. Присвоили старшего лейтенанта и отправили на повышение — старшим участковым в городок Каскелен.

Где-то через месяц один из прошлых клиентов Махамбету на вокзале попался — скрутил он его и к себе в кабинет, ну и раскрутил. Тут, оказалось, сборщики анаши садятся на поезда в Россию. Взял он это дело в свои руки, и вот уже два года бригады, что приезжают с Украины и России, через него проходят. Много нового узнал Махамбет Нурпеисов за это время — и как пластилин делать, и как гашиш. Вышел на «решающих» в этом бизнесе.

Эта группа ему сразу не понравилась. Двое были наркоманами, а с этими людьми (ну да — людьми?) опасно связываться. Того и гляди подставят.

Поезд стал тормозить, и Грач с Котом, поддерживая под руки Кренделя, побежали. Махамбет подхватил объёмистый рюкзак наркоши и наддал следом.

Двое на необитаемом острове:

— Эх, женщину бы сюда, да погорячее!

— Да, и с поджаристой корочкой!

Де Голль примчался. Сначала позвонил — причём в тот же день, что Бик ему из Алма-Аты звякнул. Примчался — и устроил казус. Ну, хоть не Casus belli, то есть случай для войны. Устроил дипломатический. Он — глава государства, то есть его тоже должен встречать глава СССР. Главой у нас номинально является Подгорный, фактически — Косыгин, а теоретически — Шелепин. Брежнев потом, чтобы этот непонятный свой статус изменить, стал ещё и Председателем Президиума Верховного Совета, выгнав на пенсию Подгорного, и стали к нему иностранные товарищи обращаться «господин президент», хоть он не был президентом, и к тому же был «товарищем». Согласитесь — «товарищ президент» звучит пошло.

И вот службы всякие дипломатические французские нашим пишут: президент ну очень хочет навестить своего друга командора Тишкоффа. «Трудности Кино», где «мне в Париж по делу срочно», Михаил Жванецкий ещё не написал, потому смеяться некому. Все бросились решать, как быть. Шелепину операцию не сделали — всё пытаются химией на ноги поставить. Замечательная реклама для будущих Нобелевских лауреатов. Но не прилетит — курс антибиотиков у него. Нельзя фуршетить.

Подгорный улетел во Владивосток — вроде объявился Дэн Сяопин. Жаль. Ну, Китай не тот, Америке не друг — может, при других вводных ничего у него и не выйдет.

Косыгин каждый день по три-четыре коллегии, или совещания, или заседания, или консультации, или встречи, или круглых стола проводит.

У Громыко их ещё больше — всем надо посочувствовать, и поучаствовать, и осудить обязательно. Удивила всех Греция — ну, в смысле, тамошние чёрные полковники. Они объявили войну Китаю, и предложили коммунистам из СССР полк добровольцев. Вся Европа на одно место села — понять не может, что происходит. «Попандопало» у себя там с коммунистами борется — понятно, Китай — коммунисты, тоже понятно, но вот помощь СССР… Одним словом, Громыко улетел в Афины разбираться.