Когда я стала старше, эти кошмары стали посещать меня все реже и реже, а затем и вовсе прекратились. Тогда я объяснила их тем, что, подглядывая у себя в спальне в щель между занавесками, видела зверя, когда тот приходил к нам на ферму. И вот теперь я узнала правду. Это был не сон, а явь. Неудивительно, что мои ночные кошмары прекратились после того, как отец заключил со Скользящим сделку, потребовав, чтобы зверь оставил нас, детей, в покое.
Неужели отец и впрямь пообещал зверю, что после его смерти Скользящий получит меня как плату за безопасность Сюзан и Бриони? Мне с трудом верилось, что я должна пожертвовать собой ради сестер. Любил ли меня отец? – спрашивала я себя.
И тотчас отбросила сомнения. Конечно, любил. Разве он не написал, что, если бы потребовалось, он бы отдал ради нас собственную жизнь? И вот его жизнь закончилась, а спасти сестер должна я.
– Ой, мне страшно, так страшно! – раздался голос Сюзан.
– Шшш! – шикнула я. – Замолчи, не то разбудишь Бриони!
– Что нам делать? – спросила Сюзан, на этот раз тихо. – Он ведет нас на север к своему народу. Он и один страшен, а что будет, когда вокруг окажутся сотни и даже тысячи таких, как он? Они убьют нас и съедят. Ты заметила, как зверь смотрит на меня? Он все время поглядывает на мою шею. Ждет не дождется той минуты, когда сможет впиться в меня зубами!
Сюзан права, но до сих пор Скользящий сдерживал свои кровавые желания.
– Он дикарь, это верно, – согласилась я. – Но он определенно хозяин своему слову. Он пообещал нашему отцу, что не тронет тебя и Бриони даже пальцем. И у меня нет оснований сомневаться в его честности. Разве он не сражался со своими соплеменниками, спасая нас? Мы должны сохранять спокойствие и верить в лучшее.
Свои сомнения я оставила при себе. В башне нас на каждом шагу подстерегали опасности. Зачем нам теперь идти в Валькарку, где нас могут лишить жизни другие звери?
– Можем ли мы быть счастливы, когда наш отец мертв, а мы навсегда покинули родной дом? Здесь так холодно, а с каждой милей все становится только хуже. Найдем ли мы когда-нибудь тепло и уют? – захныкала Сюзан. Ее голос грозил вот-вот сорваться на крик. – Мы оставили наши сундуки в той ужасной башне, а в них мои лучшие платья. У меня уже никогда не будет таких красивых нарядов!
Мы все-таки разбудили Бриони. Она проснулась и тихо расплакалась. Внезапно я рассердилась. Сюзан всегда думала только о себе – еще бы, ведь она была любимицей отца! Я была самой старшей, но новую одежду отец покупал только ей. Я же, предварительно их ушив, донашивала ее старые платья. Даже то платье, что сейчас было на мне, когда-то носила Сюзан.
– Ты вечно думаешь только о себе и ни о ком больше! – резко оборвала я ее. – Ты разбудила сестру и напугала ее. Тебе должно быть стыдно, Сюзан!
Сюзан расплакалась. Бриони зарыдала еще громче.
Я тотчас устыдилась своей вспышки гнева. Мы должны заботиться друг о друге. Я понимала: Сюзан гораздо труднее привыкнуть к новой обстановке. Я помогала отцу работать на ферме – доила коров, пасла овец, кормила кур. Если было нужно – брала в руки лопату и вилы, мне случалось даже чинить ограду. Я трудилась в основном на свежем воздухе, тогда как Сюзан только убирала постели и подметала полы.