Фьора довольно долго смотрела на него, борясь с желанием закончить этот спор, забыться в его объятиях и продолжить прерванную любовную игру, но он, к несчастью, произнес то слово, которое не должен был произносить: быть послушной!

— Мой отец, у которого на меня были все права, никогда не требовал от меня послушания. Если от твоей жены требуется только это, нам лучше расстаться. Брак можно аннулировать, не знаю, как, но я дойду до самого Рима и разорву этот союз, если только ты не приедешь за мной!

Сорвав с постели одеяло, Фьора завернулась в него, чтобы прикрыть свою наготу, и бросилась вон из комнаты, стараясь изо всех сил подавить подступающие к горлу рыдания.