Дослушав инженера, Полина вымученно улыбнулась. Это придало Эстерсону уверенности в том, что он на верном пути.

– Место клонским газетам – в сортире! Так что пора перестать огорчаться и сесть обедать! Не то все окончательно остынет.

– Понимаешь, Роло… Дело не в газетах… – Полина звучно высморкалась в салфетку.

– Тогда в чем?

– Я душой чувствую – им, там, – Полина показала пальцем в потолок, то есть в небо, то есть в космос, подразумевая затерянную там Землю, Россию, – приходится очень туго.

Противопоставить какие-либо аргументы Полининому душевному чувствованию было сложно. Но Эстерсон попытался:

– Если бы нашим приходилось действительно так туго, они не стали бы тратить последние силы на то, чтобы выбивать клонов с какой-то богооставленной Фелиции. Мы же понимаем, что такое этот «барарум», о котором говорил Качхид! И хотя мы с тобой самое интересное, похоже, проворонили, ясно, что было вооруженное столкновение. В результате которого клонов с Фелиции вытурили!

– Ты думаешь, это сделали наши? – с сомнением спросила Полина.

– Конечно! А кто же еще?! – сказал Эстерсон, стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно более веско. Но взгляд Полины был хмурым и недоверчивым.

В тот день они все-таки пообедали. Хотя Полина согласилась сесть за стол лишь после того, как Эстерсон поклялся отправиться чинить радиосвязь сразу после трапезы.

– Нужно поговорить с консульством. Узнать, что там у них происходит. Может, им требуется помощь? Вдруг у них есть раненые? Во время войны нельзя быть эгоистами!

Эстерсон прямо-таки не узнавал свою Полину! Из замкнутой, равнодушной ко всему, кроме своих «морских капюшонов», жрицы науки она вдруг превратилась в отзывчивую патриотку, готовую мчаться за тысячу километров в поселение Вайсберг, где располагается консульство, и проливать горючие слезы над каждым проигранным Объединенными Нациями боем!

– Обещай мне, Роло, что если мы не сможем с ними связаться, мы сами отправимся туда.

– Как ты это себе представляешь, дорогая? Не забывай, вертолета у нас нет.

– Знаю, что нет… Ну, может, как-нибудь доберемся?

– Как раз к лету поспеем, это если пешим ходом.

Невесть откуда взявшаяся решимость Полины включиться в контекст блеклого социально-политического бытия планеты Фелиция пугала Эстерсона. В самом деле, ему так нравилась жизнь на биостанции, этот тихий Эдем на двоих, что больше всего на свете он боялся перемен!

Наладить связь с консульством не удалось.

Эту новость Эстерсон сообщил Полине вечером следующего дня. Он был готов к тому, что сейчас снова придется вытирать салфеткой ее быстрые слезы. Однако салфетка не пригодилась.

– Я знаю, что делать! – деловито возвестила Полина. – Мы должны отправиться на базу клонов! Она, кстати, называется Вара-8. Это я из намеков в их газетах поняла.

– Что? Что ты сказала? – Эстерсон ушам своим не поверил.

– Мы должны сесть в лодку и переплыть залив Бабушкин Башмак!

– Ты что, на солнце перегрелась?

– Ничего я не перегрелась! Я все обдумала!

– Но это же опасно, Полина!

– Ничего опасного! Я сегодня днем как следует все осмотрела в бинокль, когда загорала. А загорала я, да будет тебе известно, на Плавнике.