– Наверное. У меня тоже вкусы, как у мамы! – соврала Таня.
Ей очень хотелось, чтобы ее слова прозвучали задорно. Чтобы гнетущее удивление, которое грозовыми тучами затянуло ее душу в тот миг, когда Ричард упомянул о свадьбе своего сына, в ее слова не просочилось.
– А у тебя как с этим делом?
– С каким? – спросила Таня рассеянно.
– Да с личной жизнью. Жених-то есть?
– Есть, – вновь соврала Таня.
– Военный?
– Нет. Ксеноархеолог.
– Кто-кто?
– Ксеноархеолог. Человек, который исследует артефакты, принадлежащие загадочным инопланетным цивилизациям.
– А-а… Артефакты – это серьезное дело! Вот у меня один знакомый был…
Но не успел режиссер погрузиться в новую тему, как лейтенант Пушкин вернулся. Он незаметно подошел к отцу и Тане со спины. Таня вздрогнула от прикосновения лейтенантской руки к своему предплечью. Режиссер запнулся на полуслове.
– А-а, это ты, разбойник? – проворчал Великий Ричард, оборачиваясь. На его шее образовалось пять, нет, семь жировых складок.
– О чем спорите?
– Таня мне тут про своего жениха рассказывала.
– Про жениха? – На лице лейтенанта отразилось глубокое недоумение.
– Так точно!
– Что ж… Жених – это славно! Поздравляю вас, Таня! Хоть и говорят, что брак – это иллюзия, в которую верят только идиоты, но лично я так не считаю.
Тане показалось, что в подчеркнуто дружественном тоне лейтенанта Пушкина она расслышала нерадостные нотки.
В то же время Великий Ричард был полон решимости развлекать публику дальше. Он притоптал окурок каблуком щегольской туфли отменной темно-вишневой кожи и заявил:
– Кстати! Сына! Совсем забыл! Я тебе тут такую штуку привез! Никогда не догадаешься что! Придется угадывать!
– У меня угадывалка сломалась. Говори лучше сразу, – вяло отозвался лейтенант.
– Нет, так не пойдет. Я сказал угадывай! Что привез папочка?
– Ну, бутылку коньяка.
– Не угадал. Вторая попытка!
– Папа, по-моему, ты забыл, сколько мне лет!
– Ничего подобного! Я помню, что восемнадцать. Но пока не угадаешь, не получишь! Ну давай же! Последний раз! – дыша на Таню перегаром, настаивал Ричард Пушкин.
На лице лейтенанта заиграли желваки.
– Хорошо. В последний раз. Ты привез юбилейное издание альбома «Симферопольский театр музкомедии» с золотым обрезом и твоим полнофигурным портретом на обложке, – с расстановкой произнес лейтенант и посмотрел на Таню, словно бы именно там, в ее глазах, обреталось спасение.
– Тепло, сына! Тепло! – выкрикнул Ричард Пушкин, игриво приплясывая на месте. – Мой сюрприз действительно к нашему театру имеет отношение! Мне месяц назад Гюльджан его передала! Секретарша моя! Новая! Короче, не стану тебя и Татьяну нашу дальше томить, вот, держи!
С этими словами Великий Ричард извлек из заднего кармана своих отлично сшитых твидовых брюк пачку видавших виды, перетянутых скотчем конвертов! А точнее – писем! Настоящих бумажных писем, с пестрыми окошками марок в правом верхнем углу, с химической тайнописью штемпелей, с косо приклеенным адресом отправителя. В каждом замине конвертного угла сквозило: перед вами бывалые путешественники по пространству-времени.
Таня издала сдержанный вопль восторга.