– Но я не умею фехтовать, – провыл он.

– Прекрасно.

– А ты знаешь, что волшебника нельзя убить холодным оружием? – в отчаянии спросил Ринсвинд.

Визель холодно усмехнулся.

– Слышал, – сказал он. – Жду не дождусь, когда проверю это на практике.

Он сделал выпад.

Чисто случайно Ринсвинд отразил удар. Волшебник потрясенно отдернул руку, благодаря тому же счастливому стечению обстоятельств парировал второй удар и принял третий в грудь на уровне сердца.

Послышался звон.

Торжествующий рык замер у Визеля в горле. Он выдернул шпагу и опять ткнул ей в волшебника, который стоял ни жив ни мертв от ужаса и чувства вины. Снова послышался звон, и из-под балахона Ринсвинда посыпались золотые монеты.

– Значит, у тебя вместо крови течет золото? – прошипел Визель. – Интересно, а в своей общипанной бороденке ты тоже умудрился припрятать золотишко, ничтожный…

И он завес шпагу для последнего удара, но мрачное зарево, разгорающееся в дверях «Порванного Барабана», вдруг мигнуло, чуть померкло и взметнулось вверх ревущим огненным шаром, который выгнул стены наружу и поднял крышу на сотню футов в воздух, прорвавшись брызгами раскаленной докрасна черепицы.

Визель обескураженно уставился на бушующее пламя. И тут Ринсвинд прыгнул. Он поднырнул под правую руку вора, его меч, описав крайне неумелую дугу, ударил Визеля плашмя и вылетел из ладони волшебника. Под дождем из искр и капель горящего масла Визель выбросил вперед затянутые в перчатки руки, схватил Ринсвинда за шею и начал душить, пригибая волшебника к земле.

– Это все ты виноват! – заорал он. – Ты и твой чертов ящик!

Его большой палец нащупал сонную артерию Ринсвинда. «Вот и все, – подумал волшебник-недоучка. – Хотя куда б я ни попал, хуже, чем здесь, уже не будет…»

– Извините, – сказал Двацветок.

Ринсвинд почувствовал, как пальцы на его горле разжались. Визель медленно распрямился, на лице вора застыла беспредельная ненависть.

На волшебника свалился пылающий уголек. Ринсвинд торопливо сбил огонь и быстро вскочил на ноги.

Двацветок стоял у Визеля за спиной, уперев в поясницу вора кончик его собственной острой, как игла, шпаги. Глаза Ринсвинда сузились. Он пошарил у себя за пазухой, нащупал там что-то и, зажав в кулаке, вытащил наружу.

– Не вздумай шевельнуться, – предупредил он.

– Я все правильно делаю? – озабоченно спросил Двацветок.

– Он говорит, что, если ты пошевелишься, он проткнет тебе печенку, – вольно перевел Ринсвинд.

– Сомневаюсь, – сказал Визель.

– Хочешь поспорить?

– Нет.

Когда Визель уже было напрягся, собираясь броситься на туриста, рука Ринсвинда вдруг вылетела вперед и заехала вору прямо в челюсть. Визель какое-то мгновение изумленно взирал на волшебника, а потом тихо свалился на землю.

Ринсвинд разжал саднящий кулак, и сверток с золотыми монетами выскользнул из его пульсирующих болью пальцев.

– Проклятье! – посмотрев на распластавшегося вора, выдохнул он.

Неожиданно, задрав голову вверх, он заорал – это ему за шиворот упал еще один уголек. Пламя быстро распространялось по крышам соседних домов. Люди выбрасывали пожитки из окон и выволакивали из дымящихся конюшен лошадей. Еще один взрыв раскаленного добела вулкана, в который превратился «Барабан», и над головами, словно коса, вжикнул огромный мраморный камин.