Королева выгнула дугой безупречную бровь:
– Что ж, касательно установления тесных дипломатических отношений с будущим королем Союза ее нельзя упрекнуть в недостатке рвения.
Рикке кашлянула.
– Ну, для нас этот альянс является ключевым.
Орсо сдавленно хихикнул. Его мать оставалась бесстрастной. Рикке подумала, не стоит ли продолжать тащить на себя простыню, пока та не накроет ее с головой.
– Орсо, скажи мне, что это не та девушка, на которой ты собираешься жениться!
Рикке уставилась на него.
– Ты что, собираешься…
– Нет-нет! – Орсо болезненно сморщился. – Это было… недоразумение.
Королева тяжело вздохнула.
– Ты можешь судить о степени моего отчаяния по тому, что я была полностью готова принять ее в лоно нашей семьи.
И она выплыла за дверь, прикрыв ее за собой с отчетливым щелчком.
Рикке надула щеки.
– Клянусь мертвыми! От взгляда твоей матушки молоко может скиснуть!
– Кажется, ты пришлась ей по сердцу, – заметил Орсо. – И это чертовски серьезный комплимент. По части голых женщин она истинный знаток.
– Пожалуй, мне лучше одеться. – Рикке села на постели и принялась высматривать свои штаны. – На случай, если сюда случайно забредет еще и твой отец.
– Что-то мне подсказывает, что тебе не требуется на это много времени?
Рикке оглядела себя.
– Сейчас натяну ботинки, и я вполне готова.
– Чудесно!
Орсо тоже разглядывал ее с тенью улыбки, играющей на губах. Он коснулся ее шеи кончиком пальца, повел его вниз, пока не дошел до краешка простыни, зацепил и потащил дальше вместе с простыней.
– Возможно, нам удастся выкроить время для короткого дипломатического раунда перед парадом?
– Ну… в конце концов, меня послали сюда улучшать взаимоотношения с Союзом.
И она скинула ногой на пол загрохотавший поднос, выплюнула ему вслед недожеванный кусочек яйца, сгребла в кулак камзол Орсо и повалила его на себя.
Не жалеть средств
– Сколько народу! – проорал Лео сквозь гром приветственных криков.
– Да, многовато! – крикнул в ответ Орсо.
Люди толпились на всех тротуарах, теснились в каждом окне и на каждой крыше. Улицы превратились в реки человеческих тел, площади – в моря человеческих лиц. Стоило Лео решить, что во всем мире не может быть больше людей, как они заворачивали за угол, и перед ними открывался другой проспект, сверкающий улыбками до самого горизонта. Его раненый бок болел от верховой езды, раненая рука – от ответного махания, раненое лицо – от ответных улыбок.
– Они что, перегоняют их сзади вперед по боковым улицам, или как?
– Если вспомнить, что все это организовывала моя матушка, – отозвался Орсо, – я был бы не удивлен.
Сама процессия состояла, наверное, из нескольких тысяч человек. Впереди ехали магнаты из Открытого совета, увитые лентами и обвешанные медалями. Бросив взгляд через плечо, Лео поймал одобрительный кивок лорда Ишера, увидел энергично сотрясаемый кулак Барезина и самодовольный салют Хай-гена.
Сзади ехали аристократы рангом пониже, армейские офицеры и отделанная мехом бюрократия. Между ними и сверкающими шеренгами марширующих солдат втиснулась группа иностранных послов, эмиссаров и просто уважаемых людей – обескураживающая мешанина различных оттенков цвета кожи и национальных костюмов.