Закончив разнос Улухая, я огрел плетью своего коня и галопом выскочил за ворота лагеря, за мной поскакали дроу, стараясь не отставать от своего злющего командира, которого даже тарги боялись до икоты.

Бешеная скачка закончилась только к полудню следующего дня, потому что лошадям требовался отдых. Кавалерист из меня был аховый, и я, вывалившись из седла и рухнув на землю, направил все свои магические таланты на лечение отбитого седалища. Дроу перенесли бессонную ночь и многочасовой конкур по лесным дорогам значительно лучше меня, поэтому я почувствовал себя ущербным по сравнению с истинными детьми природы. Но ларчик эльфийской неутомимости открывался просто: пока я охал, почесывая отбитую пятую точку, Эланриль бродила по поляне и скармливала эльфам какую-то подозрительную травку. На мою просьбу поделиться чудодейственным зельем принцесса ответила категорическим отказом, заявив, что этот наркотик плохо влияет на мужскую потенцию и после его употребления мужчина ни на что не способен в течение трёх месяцев. Похоже, эльфов этот побочный эффект волновал мало, а я всё-таки надеялся вернуться к Викане раньше трёхмесячного срока и по возможности во всеоружии. Однако резкий отказ эльфийки заронил в мою душу смутные подозрения об истинной причине её поведения. Такая странная забота о моей мужской силе наталкивала на мысль, что Эланриль в ближайшие три месяца намеревалась использовать меня в личных сексуальных целях. С одной стороны, такие намёки радовали душу и наполняли её гордостью за себя, любимого, но с другой стороны, на горизонте маячила разъярённая Викана с большими садовыми ножницами.

«Ох и допрыгаешься ты, Игоряша! — бродили в голове тоскливые мысли. — Если тебя в этой войне не убьют, то бабы кастрируют обязательно. Господи, и почему у меня так всё запутано в отношениях с женским полом?!»

За пару часов вынужденного привала лошади успели отдохнуть и немного попастись, после чего снова могли нести на себе седоков. Мы тоже не теряли времени даром и подкрепились сухим пайком, а я даже сумел подзарядить свою ауру. Восстановив силы, отряд снова оседлал лошадей, и мы продолжили безумную скачку. Номинально отрядом дроу командовал я, но Милорн как-то незаметно оградил меня от забот о подчинённых, оставив за князем Ингаром только стратегическое руководство. Я понимал, что отряд полностью находится под контролем седого эльфа и безоговорочно моим приказам подчиняется только Эланриль, но возникать по этому поводу не стал и оставил всё как есть. Все эти косые взгляды и перемигивания дроу были мне по барабану, потому что, когда дойдёт до дела, у меня есть способы построить ушастых в колонну по трое.

По прикидкам Милорна, до каравана с пленниками мы должны были доскакать где-то к утру следующего дня, но судьба распорядилась по-другому. Наш отряд нёсся по дороге фактически без разведки, выслав вперёд только головной дозор из трёх воинов, а на полноценную разведку у нас не было ни времени, ни сил. Мы планировали организовать поиск каравана только следующей ночью и по его результатам выбрать момент для нападения. В последние несколько часов отряд медленно петлял по заросшей лесной дороге, и мы даже догнали головной дозор, который был не в состоянии вырваться вперёд. Наконец дорога улучшилась, и мы, снова разогнавшись, выскочили из леса на большой заливной луг, раскинувшийся на берегу реки.