— И что же нам теперь делать? — прохрипел испуганно центурион.

Я уже открыл рот, но ответить на этот идиотский вопрос не успел, потому что сквозь окружавшую меня толпу начальства протиснулся второй маг.

— Ну и где здесь Урул? — обратился маг к центуриону.

— Да вот он, перед вами, — удивлённо ответил Меандр.

— Это не Урул! Урула я хорошо знаю, это самозванец! — заявил маг и выхватил из-за пояса кинжал.

— Эланриль, начали! — заорал я, и сердце в груди словно оборвалось.

Нанести ментальный удар и при этом не убить эльфийку я не мог, а потому сразу схватился за меч. Маг, опознавший во мне самозванца, умер первым, но второй маг, словно уж, выскользнул из толпы и бросился бежать к воротам лагеря. Пока я прорубал себе дорогу, этот урод успел отбежать метров на тридцать, а мне никак не удавалось прорваться сквозь строй легионеров, закрывшихся щитами. Чтобы расчистить себе дорогу, я со всей силы рубанул по щиту одного из противников, и мой меч сломался, словно спичка. Так в результате собственной глупости ваш покорный слуга остался безоружным. Как ни странно, но это обстоятельство только сыграло мне на руку, потому что я не стал отвлекаться на фехтование клинком, а просто со всей дури ударил в щит ногой. От удара, усиленного магией, легионера вынесло из строя, и он кубарем покатился по земле. Воспользовавшись этим удачным приёмом, я стал молотить ногами в щиты других имперцев и вскоре вырвался из кольца врагов. Однако маг уже смешался с толпой легионеров, бегущих на помощь своим командирам, и я с тоской подумал, что мой план провалился.

Взревев как раненый зверь, я огромными прыжками помчался вперёд, стараясь разорвать дистанцию между мной и Эланриль и догнать беглеца. Как только мне удалось поравняться с толпой легионеров, я нанёс мощный ментальный удар. В глазах сразу потемнело от напряжения, и впереди меня образовалась просека из изломанных человеческих тел. Выжившие в этой мясорубке выли нечеловеческим голосом и размазывали по лицу кровавые ошмётки вытекших глаз. Перенапряжение на некоторое время выбило из меня дух, но я, шатаясь как пьяный, упорно шёл за ползущим на четвереньках имперским магом, на шее которого светился огонёк амулета, контролирующего рабские ошейники эльфов.

Маг уже почти добрался до ворот лагеря, и я понял, что не успеваю его перехватить, когда в его спине расцвели, словно цветы, оперения трёх стрел, выпущенных Эланриль.

— Молодец, девочка! — похвалил я эльфийку и сел прямо на землю, пытаясь прийти в себя.

В этот момент великого Ингара можно было брать голыми руками, но легионеры, спасая свою жизнь, разбегались в разные стороны, как тараканы от дихлофоса. Через пару минут мне удалось восстановить контроль над своим организмом и снова стать бойцом, а не мальчиком для битья. Я подобрал с земли меч какого-то легионера и побежал к воротам лагеря, из-за которых слышался рёв таргов, прорвавшихся за частокол со стороны луга. Мне пришлось скакать, как зайцу, то и дело перепрыгивая через трупы и вопящих раненых, однако вступить в бой не удалось. Задержавшись на несколько секунд у ворот, я сорвал с шеи мёртвого мага амулет контроля и для верности отрубил ему голову, чтобы покойник случайно не воскрес.