Скачав приложение, она открыла его и подошла к фреске, чтобы сканировать зебру при помощи фотокамеры в телефоне. На экране сразу высветился текст: «We are all in the gutter bre some of us are looking at the stars»[41]. Сначала знаменитая цитата их обоих разочаровала. Они рассчитывали на что-нибудь поточнее: координаты GPS, видео…

– Не больно-то мы продвинулись, – пробормотал Гаспар.

Маделин молчала. Послание необходимо было поместить в контекст. Оно наверняка было адресовано Бернару Бенедику в дополнение к цитате из Аполлинера: «Пора опять зажечь на небе звезды». Общее в обеих цитатах бросалось в глаза, причем нарочито: упоминание звезд.

– Звезда – самый туманный символ из всех возможных, – заговорил Гаспар. – Он присутствует в большинстве религий и эзотерических верований. У него может быть уйма значений: космический порядок, небесный свет, ориентир, помогающий не потеряться…

Маделин не спорила. Встававшие перед ними вопросы требовали обращения за помощью к Бенедику. Тот, невзирая на поздний час, почти сразу ответил на звонок. Не распространяясь о своем открытии, Маделин спросила, имели ли для Шона какой-то особенный смысл звезды.

– Ничего об этом не знаю, а что? Вы что-то нашли?

– Лоренц писал звезды?

– Кажется, нет. Во всяком случае, последние десять лет. Для него звезда была бы символом, перенасыщенным смыслом.

– Спасибо.

Маделин поспешила закончить разговор, чтобы Гаспар не успел начать задавать вопросы. От недавней эйфории не осталось следа. Две минуты они с Гаспаром думали каждый о своем. На третьей минуте мобильник Маделин снова завибрировал. Звонил Бенедик. Сначала она не хотела отвечать, но потом ответила, включив громкий звук.

– Мне пришла одна мысль, – начал галерист. – Возможно, это не важно, но Джулиан, сын Шона, учился в школе «Звезды» на Монпарнасе.

Гаспар сразу сделал стойку: откинувшись на стуле, он стал жестами показывать Маделин, что разговор необходимо прервать. Когда она послушалась, он рассказал о двух фотографиях в доме, на которых запечатлен Лоренц, рисующий с детьми, и напомнил слова Полин: даже после гибели Джулиана Шон продолжал преподавать в кружке живописи в начальной школе, где учился его сын.

Маделин не выпускала из рук телефон: навигатор, карта Гугл. Школа «Звезды» оказалась частным заведением с новаторским подходом к педагогике, куда брали детей от двух с половиной лет. Это была альтернативная структура, внедрявшая принципы Марии Монтессори и Селестена Френе[42], каких во Франции 2016 года становилось все больше.

Маделин изучила карту. До школы было недалеко. Логично: Лоренцы нашли для своего чада заведение неподалеку от дома.

– Скорее туда! – крикнула она, хватая куртку и кидая на столик три купюры.

Выбегая из ресторана следом за Маделин, Гаспар чуть не сбил с ног господина Септима, спешившего подать им яблочный пирог.

По-моему, искусство – это способ победить смерть.

Шел дождь.

Вернее, это был ливень – упрямый, сильный, угрюмо хлеставший в темноте. Гаспар едва поспевал за Маделин, которая чрезвычайно взбодрилась: у нее было чувство, что цель близка. До школы и впрямь оказалось два шага. Они пробежали по улице Гюгенс и оказались на бульваре напротив кладбища Монпарнас. Вокруг было безлюдно, если не считать горстки бездомных в палатках из подручных материалов. Перед школой были выставлены заграждения, не позволявшие парковаться, но других преград не было. Вход в школу представлял собой ворота в бетонной стене высотой метра в три.