– По крайней мере, в моей жизни есть хоть какая-то стабильность.

– Если останемся только ты и я…

– Знаю.

– Но до тех пор? – он посмотрел на клинки в ее руках, по-прежнему запятнанные кровью тех, кто звал ее подругой. – Тебе хватило чувства долга, чтобы защитить коллегию и отправить тех, кто ее предал, в могилу. Я надеюсь, что, возможно, ошибался насчет тебя. Что ты научилась хотя бы доле чести и пути гладиата. Мне нужно беспокоиться о твоем мече за моей спиной?

Мия покосилась на него, вода вокруг них поднялась еще выше.

– Все закончится лишь одним способом, – сказала она. – И мы оба это знаем. Но я пойду на тебя в лоб. Это, по крайней мере, я могу тебе обещать.

Непобедимый кивнул и крепче обхватил меч.

– Будь посему. Сангии э Глория.

Мия покачала головой.

– Можешь забирать свою славу, Фуриан.

Она посмотрела на консульское кресло.

– Я здесь только ради крови.

Внизу, в недрах арены, Меркурио закончил загружать тачку, поставив на нее тяжелое ведро, и скривился от боли. По правде говоря, он был слишком стар для такой гнили. Его гребаный артрит вновь вышел поиграть, да и две последние перемены, что он ходил здесь в лохмотьях, никак не облегчили его опоясывающий лишай.

– В следующий раз я переоденусь в доспехи стража, – прорычал старик.

Эшлин закатила глаза.

– Бездна и кровь, да кто поверит, что ты страж, ворчливый старый урод?

Девушка притаилась у двери в холл, присматривая за коридором снаружи. Она по-прежнему была одета в украденные доспехи – в черный кожаный нагрудник, юбку и в шлем с плюмажем, закрывающий лицо. Меркурио слышал рев зрителей наверху, его живот наполнился ледяным холодом и бабочками, когда он осознал, что игры «Магни» начались.

Хотя ее лицо оставалось каменным, дочурка Ярнхайма, похоже, разделяла его беспокойство. Она посмотрела на арену над их головами и вздохнула.

– Я должна быть там, – прошептала ваанианка.

– Это важно для нее, – ответил Меркурио.

– Пусть так, но весь этот план – гребаное безумие.

Меркурию вздохнул.

– Не знаю, заметила ли ты, девочка, но Мия Корвере и безумие идут в паре, как сигариллы и дым.

Эшлин улыбнулась.

– О, я заметила.

Епископ Годсгрейва присоединился к ней у двери и выглянул в коридор.

– Я понимаю, что сейчас не время и не место, – пробормотал он. – Но просто знай, если ты сделаешь ей больно, тебе нигде не спрятаться от меня.

Эш подняла бровь, рассматривая старика с головы до ног.

– Знаешь, ты необычайно мил для ворчливого старого урода.

– Отъебись, – прорычал Меркурио.

– Звучит как план. Приступим?

– Да. Но, как ты вежливо заметила, я уже пожилой человек.

– И?

– И поэтому ты толкаешь гребаную тачку.

По камню над ними раскатились аплодисменты. Эшлин повезла тачку, и пара скрылась во тьме.

Толпа разразилась криками, когда прозвучали фанфары, все мужчины, женщины и дети поднялись на ноги. После пяти перемен бойни, пяти перемен под палящими солнцами, пяти перемен ослепительных зрелищ, игры «Венатус Магни» наконец начались.

Леона наблюдала, как катапульты в крепости Сиуолла выпускают бочки с горящей смолой. Первый залп был просто предупредительным – бочка покружилась в воздухе и с зловещим шипением рухнула в воду. Но такой угрозы оказалось достаточно, чтобы гладиаты пришли в движение, и на палубах воцарился хаос из-за короткой борьбы за командование.