Все глаза посмотрели на духовенство Аа в первом ряду. Великий кардинал Дуомо встал у другой кафедры, сосредоточив на Скаеве свои темные глаза, в которых мерцала скрытая злоба, и низко поклонился. Затем мужчина заговорил в механический рог, его голос раскатился по арене – вязкий, как ирис, и сладкий, как тьма.

– Благодарю, славный консул, – произнес он. – Пусть Аа вечно омывает вас Светом. Да будет ваше правление долгим и плодотворным.

Улыбка Скаевы заострилась, но он ответил поклоном.

– Дорогие жители, пожалуйста, склоните головы, – сказал Дуомо.

Вся арена затихла, тишина звенела в воздухе и на ветру.

– Всемогущий Аа, Отец Света, творец всего, в этот самый священный праздник мы благодарим тебя за твою любовь, твою бдительность и множество благословений. Оставайся всегда негасимым в наших сердцах и благослови тех, кто умрет здесь во славу нашей республики. Во имя Твое, мы молим тебя.

Толпа ответила в унисон:

«Во имя Твое, мы молим тебя».

Дуомо распростер руки, яркая улыбка осветила его глаза.

– Да начнется «Магни»!

Трибуны взревели, затопали, завыли, а Дуомо вернулся к толпе кардиналов и епископов, довольный, как жених в брачную ночь. Взгляд Мии обратился к Скаеве – мужчина занял свое место, темные глаза консула были устремлены на Дуомо. Они смотрела друг на друга, как гадюки над трупом единственной мыши. Но сын Скаевы что-то шепнул ему на ухо, и внезапно консул ярко и громко рассмеялся. Его жена наклонилась и поцеловала его в щеку. Скаева оторвал взгляд от Дуомо и счастливо улыбнулся своей семье. Ноги Мии задрожали.

Они не заслуживали такого счастья. Чтобы у Скаевы были жена и ребенок, когда он оставил ее ни с чем. Чтобы Дуомо играл в благочестие и говорил о любви, когда он разрушил весь ее мир. Она посмотрела на гладиатов вокруг: каждый из них препятствие, каждый меч – помеха, каждая глотка – камешек на пути к сердцам этих ублюдков.

– Я чувствую ее… – выдохнул Фуриан. – Твою ненависть…

Мия моргнула и взглянула на мужчину рядом с собой. Фуриан смотрел на нее со смесью ужаса, страха и жалости. А затем посмотрел на тень у ее ног.

– Всемогущий Аа… что они тебе сделали?

– Жители Итреи! – раздался крик. – Узрите свое поле боя!

Толпа замерла, когда громкий дрожащий стон прошел по всей длине арены. Четыре группы гладиатов – красных, белых, золотых и синих – стояли в противоположных точках вокруг продолговатой арены, собравшись кучками человек по шесть. Мия наблюдала, как земля перед ней разверзлась, песок каскадом посыпался в механические недра арены. Зрители вскочили на ноги, пытаясь лучше рассмотреть, как четыре гигантских силуэта вырастают из-под пола. Тяжелые корпуса из железного дерева, длиной в пятнадцать метров, с фантастическими тварями, вырезанными на носах, и десятками блестящих весел, усеивающих бока.

– Это военные галеры, – пробормотал один ошарашенный гладиат.

– Но… – сказал другой. – Но…

– Гладиаты, смирно! – рявкнул центурион и показал на веревочные лестницы, свисающие с кораблей. – Все быстро поднимайтесь! Живо! Шевелитесь!

Мия мгновенно сделала, как было приказано, и Фуриан беспрекословно побежал за ней, забираясь по лестнице на палубу. Остальные полезли следом, но большинство гладиатов просто пялились на центуриона в нескрываемом смятении.