— Даже у меня такого нет.

«Даже у меня такого нет».

Очень знакомые слова. Где Борович мог их слышать раньше? Здесь, в своем кабинете? Похоже, так. Кто их произнес?

Словно это было жизненно важно, Борович наморщил лоб и лихорадочно вспоминал. Так усердно, словно плыл к спасательному плоту.

И он вспомнил. Речь шла о телевизоре.

«Даже в моем офисе нет такого телевизора». Это заметила Марта. И пошутила, однако серые глаза немки остались настороженными: «Вы большой транжир, господин Борович».

И словно в заключение несколько минут назад он услышал нечто схожее: «Не на того поставили, господин Борович».

Да, не на того — он допустил ошибку.

А начальник военной разведки действовал наверняка.

Он ступил на борт взятого на абордаж корабля, а не на палубу нетронутого судна в качестве равноправного партнера. Он фактически реквизировал управление "М".

— Время, — напомнил Спрут, коснувшись часов. — Звонок бесплатный. Но первый гудок будет стоить очень дорого. Второй еще дороже.

Борович снял трубку и набрал длинный номер; длинные гудки доносились даже до начальника ГРУ.

— Извините, товарищ генерал, не могу дозвониться.

— Ты звонишь на сотовый?

— Да, — с небольшой задержкой ответил Борович.

Ленц обладал исключительной памятью. Он взял со стола листок бумаги для записей, набросал несколько цифр и подвинул его к начальнику управления.

Борович бросил взгляд на запись.

«8 — гудок — 387 — 71 — 34-90-91».

— Попробуй по городской линии.

Начальник военной разведки встал и направился к двери. А Боровича, который проиграл по всем статьям, прорвало. Словно кто-то дернул за ручку сливного бачка.

— Диверсанты никогда не укажут на меня. Они молчали там, будут молчать здесь. И кто им будет задавать вопросы? Вы? Зачем вам, самой засекреченной личности в российской разведке, крупные публичные разоблачения? Вы лишь однажды дали интервью. Вам задали длинный вопрос: «Разведдеятельность любит тишину, и все же были ли за последнее время „громкие“ случаи разоблачений, поимки, которыми занимались именно структуры ГРУ?» И вы ответили: «Я просто скажу „были“, и давайте поставим точку» <Из интервью начальника ГРУ Генштаба ВС России корреспонденту «Известий» Светлане Бабаевой. 17 июля 2003 года.>. Сейчас-то почему вы не хотите ставить точку? Хотите дать еще одно интервью?

Генерал надел фуражку и посмотрел на Боровича из-под козырька — холодно и в то же время снисходительно. Еще до заброски диверсионной группы Марка в Латакию он отыскал подтекст в репортажах катарского телеканала, показывающего человека в маске. Содержание подтекста задело Спрута — как человека — за живое.

Он припомнил беседу с Артемовым. «Башар Асад хочет честных переговоров. Это несмотря на то, что участь спецназовцев решена. Сирийский президент рассчитывает подойти к этому вопросу цивилизованно. И искренне удивляется варварству страны Икс. Хотя давно понял, граждане чьей страны находятся под стражей».

Игра по всем правилам. По-честному.

Ленц мысленно воспроизвел фразу Боровича: «Они молчали там, будут молчать здесь» — и ответил:

— Ты зря так думаешь.